Ну вот нас гнали, гнали по такой бойкой дороге, а потом такая в лес маленькая дорожка. Нам скомандовали влево. Мы, когда повернули все влево, – по нас стали стрелять. Мы все повалились, кто живой, кто неживой.
Меня ранили в ногу. Одна вот тут шла пуля, эта миновала, только воротник, платок побила, пальто. Одна была в спину – в сухарях осталась. Там я её нашла. (Смеётся.) Такую винтовочную, длинную нашла.
Вопрос: – А когда упали, вы чувствовали, что не убиты?
– Не, я упала, а тогда у меня была ещё падчерица с ребятами. Мальчишка крикнул. Только «ай!» он сказал и упал. Мы ж валились все. Они ж нас сзади стреляли, мы не видели. Головы не подымай. А девчонка сказала: «Мама, меня уже ранили!» Я рядом шла, я вот так впереди, а она – сзади. А моя падчерица говорит девочке: «Тише!» А они идут. Думаю: вот уже расстреляют. Но меня не тронули. Значит, я как лежала, так и лежала.
Потом немцы отошли, а мы встали и пошли…»
Вольга Кирилловна Гордеенок, 73 года. Жары Ушачского района Витебской области.
«…В субботу налетели на спящих – дак кто куда утекал.
Как стали бить, гнать тот конец, дак мой с мальцом свалились за печь, и с девочкой за печь схоронился. А я у окна стояла. Тогда гляжу – брата гонят убивать. И я стою у окна, гляжу. Невестку гнали убивать, а потом она как-то назад пошла, а потом опять схватили, погнали…
Загорелась деревня. Я схватила свой сундук с одёжой – давай тащить, и кричу на своего:
– Помогай тащить, а то сгорим!
А он говорит:
– Буду гореть, лишь бы немцы не убили меня!
Не вылезал. А я схватила сундук, на порог, а там моего мужа сестра бежала и говорит:
– Всех убили, только мы с тобой живые остались.
И я повалилась на крыльце. А хата начала гореть.
Тогда я поднялась.
А муж тогда схватил ребят из-за печи да в кусты побежал, утекать.
А прошли первые немцы, дак я думаю: пойду, може откопаю кого. А муж меня догнал, схватил да в баню запер. Выскочил из куста, за меня да в баню вкинул. А я кричу в той бане: «Спасайте!» И ничего не знаю.
Когда прошли вторые немцы, дак он меня выпустил.
Ну, вот и всё. Пережили всё.
Вопрос: – У вас тут много убили людей?
– Много. Семьдесят. В один день убили, в яму посгоняли и побили…»
Матруна Васильевна Будник, 72 года. Рудня Октябрьского района Гомельской области.
«…Пришёл немец. Я была вдова, и у меня пятеро детей было. Немец рыжий, помню, взял палку да меня в машину гонит с детьми. Гонят.
Бросили в машину и везут туда. Ага, в Озаричский лагерь.
Привезли и посбрасывали.
Дак которые бабы обессилели, дак они пристреливали на дороге. А я иду с детками, а девочка упала – вот Саша, она теперь тут поезд пропускает, тут на дороге, стрелочница. Дак она упала на дороге, а они лошадьми топчут, а они нарочно телегой едут по ней. А она между колесами попала и осталась жить.