— Хорош стенать, — осадил я его. — Берём всё что можно и уходим.
Гулкие взрывы продолжали доноситься чуть ли не со всех сторон, порождая дробное эхо, но уже не так близко. Бабахало там что-то очень серьёзно, и я до последнего надеялся, что это не ошейники. Иначе такими темпами мы скоро останемся одни в целом районе.
Наш боевой потенциал упал до неприличия, даже несмотря на новое ружьё. «Калаши» были куда эффективнее, но оба представляли собой весьма печальное зрелище. Причём сделано это было намеренно — один из автоматов «бурёнка» специально потоптала, чтобы им не воспользовался кто-нибудь другой. Видимо, ей всё же не понравилось, как в неё стреляли. И пусть оружие теперь никуда не годилось, мы на всякий случай прихватили с собой оставшийся боезапас и уцелевшие магазины.
Рация тоже попала под живой каток, но к счастью у нас имелась своя. Когда мы вернулись на исходную, Фёдор связался с кураторами и отчитался о текущей ситуации. Не забыл он упомянуть и про демоницу в наших рядах, однако его рассказ никого особо не впечатлил. Перерождённые вблизи прорыва Хаоса вылуплялись с завидной регулярностью, так что к этому все давно успели привыкнуть. В итоге нам ожидаемо приказали двигаться дальше до победного конца улицы. Или нашего, тут уж как постараться.
Я особо такому не удивился, а вот остальные «добровольцы» расстроились. Вряд ли они всерьёз рассчитывали, что нас отзовут, но надежда как обычно умирает последней. Мало того, что нас осталось всего шестеро, так ещё самый ценный боец почти что лишился рук и полностью выбыл из строя. Подобное сейчас вполне успешно лечится, вплоть до отращивания пальцев, но для этого пациенту нужно добраться до медиков. А ещё лучше — целителей. Бросать Андрея мы, разумеется, не стали, соорудив для него что-то вроде носилок. Тащить их вызвались Софья и Михаил, как наименее задействованные в бою.
Мы же с Ирой и Фёдором взяли на себя разведку и прочее. Девушка-летунья обозревала окрестности с высоты, а мы с охотником обшаривали каждый закоулок во дворах и домовладениях. Вскоре нам попался дом с уцелевшей кладовой в подвале, до которой не успели добраться грызуны и мародёры. Кое-что успело отсыреть и окончательно испортиться, но большая часть припасов всё ещё годилась в пищу. Особенно консервы.
Мы наскоро перекусили, но устраивать пир горой нам не давали ошейники. Чуть застопоришься, и он уже начинает сжиматься. Поэтому есть приходилось буквально на ходу. Я заточил разом четыре банки тушёной говядины с кашей и почувствовал себя гораздо лучше. А вот одеваться так и не стал, хотя местный гардероб ломился от всяческого камуфляжа. Судя по количеству всяких снастей и сдутой резиновой лодке в гараже здесь раньше жил заядлый рыбак.