— И как долго?
— Сам хотел бы знать, — развёл руками истребитель. — Всё зависит от расторопности следствия. Но вряд ли они будут тянуть с таким громким проишествием. Как там раньше называли… Резонансное, вот! В любом случае я поручился за тебя перед командующим, и он обещал взять твоё дело под личный контроль. Надеюсь, это сыграет.
— Что ж, спасибо тебе, — вполне искренне поблагодарил я его. — Ты ведь не обязан со мной нянчиться.
— Брось, — мотнул он головой. — Без тебя бы мы сюда не доплыли, я это на каждом углу повторяю. Скоро на берегу будут первые результаты, и тогда про вас заговорят совсем по-другому. Не как про чудиков, которые приплыли на полдня погостить, а как о спасителях города. Глядишь, и с расследованием что-нибудь продвинется. Кто-то же твою бывшую всё-таки убил…
— Это всё хорошо, а мне разрешат встретиться с дочкой?
— Вряд ли. Но ты не кисни, никуда она отсюда не денется. У них там охрану усилили на всякий пожарный, так что всё будет хорошо.
— Почти успокоил.
Я поморщился, но деваться мне всё равно некуда, если не хочу окончательно настроить против себя местных. Как же всё не вовремя случилось…
— Может, тебе ещё что-то нужно? — многозначительно поинтересовался Солод.
Тут пришлось крепко призадуматься. С одной стороны вовлекать посторонних людей в разборки высших сущностей слишком рискованно, а с другой — первый раунд явно остался за противником. И ещё непонятно, получится ли у меня в таком положении отыграться. Старушенция сразу предупредила, что ему известно обо мне, а вот я ничегошеньки про него не знаю. Кроме одной-единственной приметы…
— Если тебе совсем уж делать нечего, то поищи того, кто имеет красные глаза, — произнёс я как можно тише. — Но сразу предупреждаю, что ты скорее всего вляпаешься в неприятности и наживёшь себе кучу проблем. Большую такую кучу, примерно с Левиафана размером.
— Звучит заманчиво, — хмыкнул мужчина из глаз которого снова пропала необъяснимая тоска. — Всяко лучше, чем все прочие предложения. Возвращаться на службу я точно не хочу.
— Как это, возвращаться? — не понял я. — Ты разве не при исполнении?
— Я уже давно списан, — пояснил он, не переставая кривить губы в горькой усмешке. — А с вами меня отправили, чтобы не рисковать более ценными кадрами. По принципу: «кого не жалко». За мной должок был старый, и отказаться я не мог. Да и особо не хотел.
— Но мне ты ничего не должен. Уверен, что стоит впутываться?
— Вот тут ты ошибаешься, Тимофей. Благодаря тебе эти олухи смогут дожить до весны.
Истребитель со вздохом встал и направился к двери.