Плоды проклятого древа (Demonheart) - страница 11

И, честно, не представляю себя героем. Что такое герой? Это кто-то вроде того же Оружейника. Альтруист, рыцарь без страха и упрека. Или просто идеалист, искренне верящий в справедливость и добро. Смелый, добрый, бескорыстный и сильный духом.

Я бы вряд ли признал это вслух, но с собой был честен. Я всю жизнь был трусом и тряпкой. Можно было оправдать себя разными причинами, дескать с восьми лет с диабетом, да с такими-то родителями. Текущих фактов это не меняло. Я не умел противостоять трудностям, потому что никогда с ними не сталкивался. Я не умел отстаивать свое мнение, потому что у меня его не было. Я не верил в справедливость, но не потому, что уже разочаровался, а потому что никогда не имел случая поверить. Большую часть сознательной жизни я провел в страхе перед собственной матерью, и вообще перед внешним миром, запираясь внутри собственных мыслей и стараясь ни на что не реагировать.

Я не мог быть героем, это очевидно.

Но мысли о свободе и богатстве, которые сулила стезя суперзлодея, тоже не будоражили. Они казались чем-то слишком далеким и нереальным.

Ладно, это не срочно. Я еще успею определиться со стороной. Прежде мне нужно разобраться с текущими проблемами.

Щелкнул замок, хлопнула входная дверь. Я взял кофейное ситечко и сцедил раствор в раковину, оставив только белые кристаллики моего препарата. С виду, да и по вкусу, они были неотличимы от сахара, но горе тому, кто положил бы их себе в кофе.

Я снял с плиты турку и перелил готовый кофе в чашку. Препарат высыпал туда же. Возможно, больше чем следовало, но хотелось действовать наверняка. Под сочетанием высокой температуры и кофеина препарат принял свою завершенную форму и был готов к действию.

— Конрад?! — моя мать вошла на кухню и отреагировала ожидаемо. — Почему ты не в комнате?! И что тут за бардак?!

— Я хотел приготовить что-нибудь на ужин, — мой голос был ровным, на моем лице, я уверен, не шевельнулся ни один мускул. Когда любое проявление моих подлинных чувств моментально превращалось в оружие против меня же, я не просто научился скрывать эмоции. Я вообще разучился их выражать. — Хочешь кофе? Я только что его сварил.

Я протянул ей чашку.

Если она сейчас выбьет ее из моих рук, будет плохо. Три часа работы насмарку, да и мой арест продлится на неопределенный срок. Я слегка наклонил голову, прикидывая крайний вариант разрешения вопроса. В конце концов, я был сильнее физически, а кухонный нож находился на расстоянии вытянутой руки.

Полуповорот направо, сжать рукоятку, выбросить руку вперед. Тело можно будет растворить в ванне какими-нибудь ферментами… или разобрать и использовать. Человеческий организм — это сложнейшая химическая фабрика, в нем в готовом виде содержатся такие вещества, которые иначе пришлось бы синтезировать неделями.