Забежав за угол облезлого здания, я едва не сбил Сычева с ног, хотя и Антон парень крепкий, еще неизвестно кто бы от такого столкновения больше пострадал. В том, что мы только что не столкнулись с ним лбами больше всего виноват капитан. В последний момент он отпрыгнул в сторону, уступая дорогу, как заправский тореадор, я почувствовал запах его лосьона после бриться, когда пролетал мимо проворного капитана.
– Что стряслось, командир? – спросил он, когда я кое-как все-таки сумел остановиться в нескольких шагах позади Сычева.
Нужно признать, что капитан впервые обозвал меня словом «командир», ранее он постоянно обращался ко мне, используя: «первый» или «начальник», а вот теперь я стал командир, хотя формально все так и было.
– Где твои люди? – спросил я, пытаясь отдышаться, после недолгой, но быстрой пробежки.
– Двое с задержанным, остальные в машинах, – отрапортовал полицейский, указывая в сторону. Как раз туда, где на крыше, все в той же напряженно-приглядывающейся позе, стоял высматривая что-то Валера Иванов. Двое полицейских стояли по бокам от невысокого странноватого гражданина, одежда которого по-прежнему оставалась сухой, несмотря на то, что и мы с капитаном, и двое дежуривших возле него полицейских были мокрые с головы до ног.
Я застыл, уже предвидя самое худшее, в этот момент вспыхнула молния и вдалеке блеснул предмет – теперь я начинал понимать, на что именно смотрит Валера, как понимал я и то, что это престранный гражданский субъект, одетый в бежевую сухую куртку, залезал на высокую трубу котельной совсем не просто так… Он закрепил на ней какой-то предмет, который теперь нам весело подмигивал, ловя и отражая отблески далеких молний.
Со своего места, где мы чудом не столкнулись с капитаном, я мог видеть и Валерку, подобно статуе, застывшего неподвижно на краю крыши дома, и двух полицейский, стоявших под ним, и задержанного оборванца, одетого как колхозник, попавший к нам из советских времен. Невысокий субъект гражданской наружности стоял смирно и подозрений не вызывал, не удивительно, что стражи порядка, составляющие нашу третью оперативную группу со звучным позывным «Щит», потеряли бдительность и расслабились. Такое случается после нервного напряжения, испытанного ранее в течении нескольких часов подряд. До этого момента мы с ребятами держались молодцами, а все, что случилось в дальнейшем, стало чередой непредвиденных и халатных действий, допущенных нами по причине потери бдительности.
Полицейские стояли рядом с бежевым – два здоровых бугая, отобранных специально для нашей задачи, подпирая задержанного с двух сторон. С их стороны казалось, что стражи правопорядка в этот момент целиком и полностью контролируют ситуацию, но это казалось только с их стороны, невысокий мужчина размышлял по-другому. И первым, что привлекло к себе мое внимание, стала его лучезарная, но недобрая улыбка, похожая больше на звериный оскал. Задержанный человек улыбаться не должен, да и с чего бы улыбаться ему?