Я сам собирался пойти на крышу вместе с ребятами, чтобы увидеть обстановку и скорректировать план. Конечной целью являлся артефакт с непонятным содержанием, впаянный в гильзу, но взять его раньше времени, к моему великому сожалению, было категорически нельзя. Последнее означало немедленный взрыв, подобно заряду с включенным детонатором. В качестве детонатора к неизвестному артефакту цеплялись его пагубные последствия в виде аномальной энергии и образуемого поля, но появление последнего означало, что предмет разряжен и его можно брать. Во всяком случае, в разряженном виде он будет находиться до первой следующей грозы или молнии – той энергии, способной снова подпитать артефакт.
Тут был тоже свой минус, простой нюанс, который нужно учесть – к артефакту мешает подойти созданное им аномальное поле, последнее наиболее безопасно в наивысший момент своей активности, в свой пик. Это странно, но вполне объяснимо – находящееся в активном состоянии аномальное поле излучает энергию на все вокруг, на все то, что находится внутри ее периметра, в то время, когда не активизированное аномальное поле выплескивает свою энергию на ближайший появившийся предмет, будь то человек или животное, а также робот – аномалии все равно. Подобные прецеденты у нас уже были, не со мной, но и моя оперативная группа в мире не единственная…
Пока ребята извлекали из машин приборы Левитаца – шестнадцатикилограммовые двуручные ящики, каждый размером с пузатый туристический чемодан, я двинулся первым к подъезду. Из трех подъездов, расположенных в доме, на крышу вел только один – крайне левый, если стоять лицом к зданию, чердачный люк должен быть открыт. О люке заранее позаботились мои парни, накануне вечером беззвучно взломав замок. Код домофона: два – три – семь, об этом нам заранее сообщил участковый, дверь в подвал открывалась ногой. К этой поездке мой отдел подготовился заранее, если к такому хоть кто-то может быть заранее готов…
Дверь отварилась, слегка скрипнув петлями, но в этот дождь и эдак сойдет. К слову про дождь, дождя слышно не было и гром, и молния здесь не слышны. Я задумался, – «а что за периметром?», но капитан Сысоев снова молчал. Следом за мной, волоча свои тяжести, за мной вошли трое ребят, – «по лестнице между этажами пронесут не запыхавшись, в моем отделе парни привыкшие, но вот с вертикальной двенадцати-ступенчатой лестницей на чердак попотеть придется. Ничего, затащим как-нибудь…
Три этажа широких пролетов по скользким ступеням преодолели с трудом, все-таки не предназначены для чемоданов такие-вот лестницы, для чего там столько ступеней и сам черт не разберёт. Из-за хлипких деревянных дверей, обитых дешевым немодным кож-замом, доносился неясный хор голосов. Где-то гражданка честила хозяина, последний огрызался, пока супруга не перешла на отборный ухабистым мат, где-то захлебываясь лаем надрывалась собака, мяукали кошки – подъезд еще жил.