Ваш Василий»
***
В последний год войны из лагеря вернулась Маруся.
Теперь три женщины жили в стареющем купеческом доме. Да, дом старел, потому что его давно не касались мужские руки, облупливалась и тускнела краска на стенах, отходили и скособочивались резные наличники, да и внутри все слышнее скрипел деревянный пол, и обваливалась местами штукатурка.
Дом не жил. Он ждал наступления жизни, ждал уже выросших и посуровевших на войне детей, ждал, когда большая семья будет собираться за обеденным столом, и уже дети детей будут бегать по яблоневому саду.
… Первым, еще до дня победы, вернулся Васька. Из госпиталя он написал о дне его возвращения.
Трое женщин, укутанные платками от мартовского ветра, стояли на перроне, вглядываясь в каждый проходящий поезд.
Наконец, один из составов, лязгнув сцепленными вагонами, остановился.
На их маленькой станции из вагонов никто не вышел. И только двое проводников одного из дальних вагонов, вынесли и аккуратно поставили на землю что-то, и чемодан.
Маруся первой все поняла и беззвучно сползла на доски перрона, Светлана бросилась ее поднимать. И только Наталья со всех ног помчалась к последнему вагону.
Возле вагона, на досках перрона стоял, нет, сидел,… нет, просто как-то существовал, на деревянных дощечках покрытых одеялом Васька!
На нем был солдатский ватник, офицерская фуражка и вещмешок с запиской. Рядом стоял чемодан.
Ног по самые бедра у Васьки не было. Наталья, не разглядывая, просто упала на него, сжала в объятья и зарыдала.
Поседевшую в раз, с мутными глазами Марусю подвела Светлана.
Теперь уже рыдали все, сидя на грязном мокром перроне и не выпуская из объятий безногого офицера.
– Простите, – прошептал Васька, – ну, какой уж есть!
– Ты самый красивый, ты самый любимый! – сквозь слезы крикнула ему Светлана.
– Да? А замуж пойдешь?! – чтобы остановить женские слезы, шутил Васька.
…Дом зажил.
Первым делом, с помощью соседей сколотили Ваське машину для передвижения. Это был ладно сколоченный и покрашенный ящик с невысокими бортами с колесами от детского велосипеда. Васька в кожаных офицерских перчатках мог крутить два передних колеса руками, разъезжая, таким образом, по дому, а потом и по двору, и по улице.
Во-вторых, собрали праздничный стол, за который пригласили ближайших соседей, ведь он был первым фронтовиком с их улицы, вернувшийся с войны.
Васька был центром внимания на этом вечере! Он пел, играл на баяне, веселил шутками, разговорами. Трудно было представить, что этот самый веселый и радостный гость за столом сидит без ног!
О войне Вася не говорил. И не пил. Как не подначивали!