– Вот что, идем со мной, – он поманил меня пальцем, приняв какое-то решение.
– Куда?
– В продуктовую лавку, куда ж еще? Посмотрим, что можно сделать.
Он открыл дверь и приглашающе махнул рукой. Я покорно пошла следом, обменявшись напоследок удивленными взглядами с Мариссой.
Уходя, я украдкой положила на прилавок оставшиеся у меня монеты. Еще не хватало, чтобы добрая продавщица попала из-за меня под раздачу.
Продуктовая лавка находилась за углом.
В витрине висели гроздья лука, стояли бочонки с маслом, желтели круги сыра.
Когда мы вошли, лысеющий приказчик вытянулся по стойке «смирно» и испуганно заморгал.
Хюльс нырнул в подсобку. Погремел, пошуршал, а когда вынырнул обратно, нес большую холщовую сумку, доверху набитую.
– Берите, – он сунул сумку мне в руки. Внутри обнаружились бутыль с растительным маслом, пакеты с крупой и мукой, завернутый в бумагу кусок сыра, сверток с чаем.
– Сколько я должна?
– Нисколько, – махнул рукой приказчик. – Я ж понимаю – нелегко вам сейчас. Потом сочтемся. Загляну в лавку и потолкуем, как будете отдавать. Если что еще понадобится – заходите. Спросите управляющего Хюльса. Это я, – он выпятил грудь и постучал по ней по ней кулаком.
– Большое спасибо!
Надо же, какой добряк оказался! Но ситуация все же неловкая..
– Я обязательно рассчитаюсь с вами, господин Хюльс.
– Конечно, рассчитаетесь! – захохотал он. – Я и не сомневаюсь! Надо помогать друг другу. Кушайте на здоровье!
Я еще раз от души поблагодарила его и ушла.
Теперь с тяжелой сумкой в руках бродить по Лиллидоре не получится. Да и дождь разыгрался не на шутку.
И опять, когда я зашла в книжную лавку, по спине пробежал холодок.
Я помялась на пороге, привыкая к тяжелой тишине пустого дома. Дождь стучал по окнам, где-то на втором этаже под порывом ветра хлопнула ставня. Гулкий звук прокатился по дому, как эхо.
Стиснув зубы и стараясь не глядеть по сторонам, бросила пакет у входа и пошла переодеваться.
Нет, это не дело – вздрагивать от любого шороха. Раз я буду жить в этом доме какое-то время, придется обживаться. Вот сразу после завтрака и займусь.
В спальне кое-как разожгла огонь в камине – раньше мне этого делать не приходилось, – и напустила в комнату дыма. Поскорей стянула мокрое, пахнувшее псиной траурное платье, переоделась в земную блузку и джинсы.
Теперь у меня есть моя сумка с вещами. Дома буду ходить так, как мне удобно. Никакого корсета и, главное, трусы под джинсами надеты. Что еще нужно для счастья! После этого забрала продукты и потащила их на кухню.
Кухня в доме Бармалана была громадной. У одной стены стояла массивная чугунная печь с завитушками на дверцах, в углу громоздилась каменная раковина, в которой вполне можно было искупаться. Посуда в буфете дорогая, фарфоровая. Вот только кладовая пустая, лишь шуршит в углу голодная мышь.