Её тело потеряло чувствительность, она не могла больше концентрировать в себе силы. Перед глазами стояла мутная пелена. Все дни она проводила в постели, а вечерами приходилось изводить себя, лишь бы он отстал от неё. В последний вечер она не смогла воскресить существо…
Ближе к вечеру на балконной террасе послышались хлопающие звуки крыльев. Слишком рано для прихода Сайруса, после вчерашней ночи он был взбешён, такого слюноотделения на его физиономии она не видела ещё никогда, даже за всю неделю их совместных мучений, возможно, это и не он, а что-то другое…
Плевать…
Всё уже решено…
Лёжа на кровати, не было сил даже повернуть голову в сторону балкона. В полдень ей подали чашку с наваристым бульоном, в котором плавал смачный кусок мяса, даже не интересно, чей он был, обед так и остался стоять на столике возле кровати не тронутым. Она не собиралась морить себя голодом, просто не было сил, сон одолевал, погружая её в сновидения.
Теперь она окончательно проснулась, и прислушивалась к каждому шагу, что приближался к её постели. Шаги стихли по другую сторону кровати, и кто-то бесшумно лёг рядом с ней.
— Совсем ошалел, — выкрикнула она, взбудораженная таким своенравным поведением, — Дорион? — не поверив своим глазам, непонимающе смотрела на него, будто впервые увидела.
— А кто ещё захаживает к тебе в кровать?!
Он лежал на боку, повернувшись к ней лицом, подложив руку под голову, и внимательно смотрел на неё своими голубыми глазами, которых ей так не хватало все эти дни. Его крылья были откинуты назад и небрежно свисали с кровати. Вид у него был слегка уставший и потрёпанный, это ещё больше разозлило Александру, будто вместо неё все эти дни мучился только он.
Рука медленно потянулась к её лицу, чтобы вновь ощутить мягкость и нежность её кожи, вот только ближе к цели была сбита звонким шлепком и откинута назад.
— Что ты тут забыл? — услышал он, вместо долгожданных слов о любви или хотя бы тоски по его персоне.
В её глазах читалась ненависть и призрение с привкусом обиды. Ещё чуть-чуть и она накинется на него, чтобы выместить всю свою злость. Вот только вид у неё был не очень. Он сразу заметил синеву под глазами, впалые щёки и бледность кожи. Увидев возле кровати нетронутый обед, в голову сразу пришла мысль, что она морит себя голодом, вот только зачем?
— Я тоже рад тебя видеть! — поднявшись, он обошёл кровать, и присев возле Александры, взял с подноса чашку с едой. Под пристальным взглядом недоумевающей девушки, зачерпнул ложку бульона и поднёс к её рту.
Рот приоткрылся сам, не от приблизившейся ложки, а от удивления.