Через час мы сидели в парке, выбрав скамейку подальше от посторонних глаз и поближе к пышным зарослям. Ленка, не смущаясь редких прохожих, закурила.
— Всё ещё? — спросила я.
— Ага. Мать узнала. Думала, убьёт, а она лишь деловито сказала: «Здоровье твоё — сама решай. Но я не одобряю».
— И ты, судя по всему, — я кивнула на дымящуюся в её пальцах сигарету, — решила.
— Решаю, — поправила она и затянулась.
Городова может и шутила, улыбалась, но глаза у неё… Такое же выражение было у меня последние четыре года, после того я «закрылась» из-за инцидента с Красавчиком. Ленка всегда была сильной, а теперь… Мы словно местами поменялись: я влюблена, у меня есть мужчина, который, судя по всему, испытывает ко мне взаимные чувства, но это обсуждать ещё рано. А Городова потеряна, обескуражена и зла, очень даже зла на мужиков. И как мне быть теперь с моей новостью?
— Говори, — словно прочитав мои мысли, потребовала она, выбрасывая окурок.
Я даже вздрогнула от неожиданности.
— Ты о чём? — на всякий случай решила уточнить.
— Я же по глазам вижу, тебе есть, что рассказать. Давай уже.
Тяжело утаить что-нибудь от человека, который тебя так долго знает. Да и стоит ли?
— Мы с Демидом на выходных загород уезжали…
— И?..
Ленка смотрела на меня с хитрым прищуром. Вижу, что догадалась уже обо всём. Просто ей нравилось надо мной измываться.
— Сексом занимались… — посмотрела в ответ на неё с вызовом. Пользуйся, пошла на поводу у тебя, но только сегодня. — Две ночи и день.
Городова рассмеялась. От души, искренне, счастливо.
— Рада? — спросила я и тоже улыбнулась.
— Чему? Твоему сексу?
— Тому, что заставила сказать это вслух!
Ленка захохотала ещё громче.
— Лен, знаю, что не должна так говорить, но я счастлива, — призналась я. — Такого мужчину стоило ждать.
— А почему не должна? — удивилась она.
— Ну, ты же…у тебя… — мямлила я, провалив попытку быть корректной.
— Аль, ну ты ей-богу!.. Считаешь меня настолько обиженной на весь мир стервой, что я даже не могу за подругу порадоваться?
— Хорошо, — разрешила я, — радуйся.
Подувший лёгкий ветер попытался было растрепать Ленкины локоны, которые выглядели абсолютно естественными, хотя стоили подруге немалых трудов, но она уверенным жестом вернула всё на место. Это ж Городова, даже с ветром совладать может. Я скинула свои сандалии и улеглась на лавочку, уронив свою голову на её загорелые коленки. Странную пару мы сейчас представляли: она — сидящая с прямой спиной, раскинувшая руки на спинке скамейки в стороны и подставляющая своё умопомрачительное декольте и шею заходящему солнцу, и я — босая, одна нога согнута в колене, вторая лежит на нём, прикрывающая глаза предплечьем от бьющих по глазам лучей. Да и по фигу, главное — нам хорошо.