Когда на горизонте показался высокий деревянный частокол, мое сердце затрепетало. В страхе забилось, со всей силы ударяя о ребра.
Я не пророк. Всего лишь ведьма. Самозванка. Лгунья. Что станется со мной, если от всевидящего ока Аши я буду не в силах скрыть обман? Что произойдет, если эта женщина сможет рассмотреть то, что я пытаюсь утаить под личиной девушки по имени Фрея?
Мой страх передавался фамильяру. Я краем глаза видела, как он с опаской смотрит по сторонам. Магия связывала нас невидимыми нитями. Они слово сети опутывали наши тела. Так, что и не выбраться. Никогда.
Чем ближе мы подъезжали к забору, тем сильнее мне хотелось спрыгнуть с телеги и убежать в противоположном направлении. Вот только от пророков не спрятаться в густых зарослях, не укрыться под водой. Они видят больше, чем глаз обычного жителя Междуземья. Чувствуют то, что не по силам распознать даже болотной ведьме.
– Открывай! – скомандовала Хильда, когда лошадь остановилась у запертых ворот.
Нет, это были не высокие ворота крепости, что спасали от набегов врагов. Жалкие, хлипкие, гнущиеся под порывами ветра, словно сделанные из хвороста. Если издалека можно было подумать, что главная функция забора – это защита, то вблизи это предположение превращалось в пыль. От кого защитит эта покосившаяся изгородь? Даже ребенку по силам сломать ее!
– Не к чему делать поспешные выводы, – не оборачиваясь сказала возница, наблюдая за тем, как двое юнцов отпирают утлый засов.
Как Хильда догадалась? Неужели мысли мои читает? Если это так, то обман мой ей уже давно известен. Отчего тогда не расправилась со мной? Не покарала за ложь и жалкую попытку пробраться в поселение пророков?
Два юноши потянули на себя створки ворот, давая нам возможность проехать дальше. На вид им было не больше шестнадцати. Высокие и худые. Впору сказать, что кости лишь кожей обтянуты. Один с рыжей взлохмаченной шевелюрой, второй с зачесанными назад длинными каштановыми волосами, в которых уже поблескивала седина.
Покойная бабка говорила, что волосы пророков белые не от рождения. Они меняют цвет от привычного нам до серебристого в течении нескольких лет. Обычно, в день своего совершеннолетия, любой пророк уже может похвастаться полностью седой шевелюрой.
Телега тронулась. Поехала медленно. Слишком медленно.
Рыжий паренек проводил меня пристальным взглядом. Под тяжестью его взора я, кажется, даже осунулась.
Повеяло холодом. Ветер ударил в лицо, обжег нежную кожу. Я обхватила себя руками, силясь согреться.
На спине я все еще чувствовала чужой взгляд. Неприкрытый интерес и… что-то еще. Что-то дурное… Не сулящее ничего хорошего… От чрезмерного внимания незнакомца хотелось спрятаться как можно скорее. Хотелось сорвать с возницы плащ и запахнуться в него, укрывшись хотя бы на мгновение…