— Начальник, сделай доброе дело. Прошу, сходи к Нинке, спроси у неё — смогу я с дочкой повидаться.
Тогда Андрей Викторович помог. Он стоял рядом, поскольку женщина согласилась только на таких условиях, и смотрел, как Мутант плачет, обнимая маленькую худенькую девочку.
— Начальник, век воли не видать, — растроганный вор смахнул слёзы, — никогда не забуду твою помощь!
Так что Ткачёва в воровских кругах зауважали.
После перевода в центральное управление старшим опером Ткачёв стал постигать ещё одну науку — как разговаривать с высоким начальством. Никогда нельзя было напролом требовать что-то для себя. Надо было обязательно предоставлять что-то из этого и начальнику. Только в этом случае вопросы решались гораздо быстрее. Не оставлял он и своих «подопечных», приходя к ним с различными разговорами и потом анализировал информацию, подолгу засиживаясь дома на кухне. Чертил схемы, сопоставляя оперативные данные и полученную от «законников» информацию. А пара раскрытых дел со следователями по особо важным делам, ещё и со стороны прокуратуры сделали авторитет Ткачёва весьма высоким.
Андрей Викторович не забывал и о физической подготовке, регулярно посещая бассейн и зал для занятий по самбо. Пять километров утренней пробежки — незыблемая традиция для полковника. А после того, как повзрослел сын — вместе с сыном.
Командировка в Зареченск была неожиданностью. Кстати, генерал Трефилов так и не объяснил ему о причинах выбора его кандидатуры. Практически все старшие опера управления имели допуск к определённой секретности.
До отъезда в Зареченск было ещё время, и полковник решил заехать к одному знакомому. Ткачёв позвонил из телефона-автомата в метро.
— Аллё, это я. Через полчаса зайду, можно?
Он доехал до станции «Пушкинская» потом сделал пересадку и доехал до «Маяковской». Вышел на улицу и быстро добежал под холодным ветром до ресторана «Пекин». Швейцар узнал его и открыл дверь тут же.
— Вас ждут, Андрей Викторович, — сказал высокий старик-швейцар, принимая пальто и шапку полковника. — Проходите в отдельные кабинеты.
В одном из уютных уголков этого не совсем обычного заведения, Ткачёва ждал не совсем обычный человек. Нет, человек был вполне обычным — аккуратная бородка, деловой костюм и выцветшие глаза одинокого старика. Положение в обществе было необычным. Своего рода «авторитет» над «авторитетами» без положенной в воровском обществе клички. И никогда не отбывавший срок в местах не столь отдалённых.
— Что за напасть привела тебя ко мне, Андрюша?
Ткачёв устало выдохнул.
— Помощь твоя нужна, Автондил Акакиевич.