Я сглотнула.
— Конечно, пожизненное привыкание вызывает более крупная доза, как и говорил Альфред, нужен один миллиграмм, но и песчинка способна создать зависимость, «Золотая пыль» имеет накопительный эффект.
Я рухнула обратно на свой стул:
— Какой хоть эффект дает этот наркотик?
— Эйфория, чувство безграничного счастья, душевный подъем.
— Я одного не понимаю, — я помассировала виски ладонями, чувствуя, как от всего услышанного у меня начинает болеть голова. — Вы эту наркобароншу десять лет пасете и все никак к ней в логово проникнуть за все это время не смогли? Шпионов под прикрытием там подсадить к ней, или взять на горячем? Она что, сверхчеловек?
— Думаешь, мы не пытались, Софи? — Ван смотрел на экран с фотографиями. — К Бабочке невозможно попасть со стороны. Все ее люди с ней долгие годы, каждый из них принес ей клятву о непричинении вреда, неразглашении любой информации, связанной с ней и ее делами. Они верны и преданы ей до конца. Просто потому, что избавиться от этой клятвы они не могут. Нарушить ее тоже, сразу смерть. Мы не можем внедрить к ней агентов, потому что им тоже придется давать эту клятву, и они в любом случае не смогут нам ничего рассказать. Помнишь, я говорил о пророчестве рамолы. Про свой шанс.
Командир посмотрел на меня. Я кивнула.
— Я веду Бабочку уже очень много времени, узнав о партии «Золотой пыли» я был раздавлен. Я не находил себе места, думая, как мне ее остановить, что предпринять. Время уходило, а решения не было. И тут ты со своими кознями. Момент, когда я понял, что ты метаморф, был самым счастливым для меня за последние несколько лет. Предсказание рамолы сбылось, я его понял. Да, ты мой шанс. Шанс спасти многих людей, которые даже не знают о надвигающейся опасности.
В висках застучало, меня затрясло. Рамола ему, значит, предсказала.
— А моем шансе на счастливую жизнь кто-нибудь подумал? — закипая, воскликнула я, вскакивая со своего места. — Тут целое здание профессионалов с одной бабой сумасшедшей справиться не могут, решили метаморфа на аутсорсинг взять?! Только не надо рассказывать про то, что я сама согласилась! Ты, поганец, просто взял, в голове у себя что-то решил, и шантажом втянул меня во все это! Рамола, последний шанс! Да плевать я хотела!
— Софи, успокойся, — начал говорить Командир, тоже поднимаясь со стула, — ты просто не понимаешь…
— Да я все понимаю! — уже заорала я. — Я — разменная монета, пушечное мясо, которым можно пожертвовать во имя благой цели. А хочу я этого или нет, никого не волнует. Девчонка из приюта, можно что угодно делать! Бросить в самое пекло, скормить гуару! Умрет, никто и не заметит, и не спросит! Переложили ответственность за спасение мира, а сами в кусты. Зашибись! Нет уж, лучше в тюрьму!