Вкус жизни рядом с ней мне нравился все больше и больше. Она захватила в плен мой разум, и я ни капли не сопротивлялся. А неугасающее желание еще больше подстегивало мой интерес.
На церемонии я ожидал именно такого результата. Бадрия призвана править, а не служить. Мои животные признали в ней хозяйку. Нельзя поставить рабскую метку на того, кто судьба избрала нести избавление народу Шантары.
А потом я как желторотый юнец ждал ее появления в моей почивальне. Я пожирал ее фигуру, наблюдал за взмахом черных ресниц, сходил с ума и возрождался из плена вечного душевного мрака.
Для соития она была не готова, она бы не приняла меня тогда душой. А я и не хотел скорой победы. Никогда еще желание не билось во мне с такой безудержной силой, и даже вот эту адскую похоть я хотел смаковать днями и часами. Изучать ее, доводить до исступления, и вместе с ней идти по краю опаляющей пытки. Ведь каждое мое прикосновение — новая эмоция на лице. Ее удивление, испуг, страсть в глазах — бесценный дар.
А когда почувствовал пальцем, что не тронута она там. Чиста. Невинна. Ликованию не было предела. Я сгорал от желания ворваться внутрь, клеймить ее своим семенем и неустанно повторять: «Моя!». Сдержал, своего рвущего наружу зверя, усмирив его, приказав ждать своего часа.
Я буду исследовать ее тело, по миллиметру. Пусть привыкнет ко мне. Пусть почувствует все, что я могу ей дать. И да я желал увидеть, как она попросит меня войти в нее. От одной этой мысли кровь бурлила, превращаясь в кипящую лаву.
В музей я повел ее, желая убедиться воочию. Она ли это? Едва взглянув на статую, увидел поразительное сходство. Это золотой портрет Анжелики, написанный провидцем задолго до ее рождения. А моя дева не видела этого. Она лишь заворожено смотрела на статую.
Я не сомневался, у нее уже начали проявляться метки. Потому и подарил ей украшения, накануне. И она бы ни за что их не надела, если бы не заметила странные пятна на своих запястьях.
Дева была слепа и не желала принимать ничего, что не укладывалось в ее славной головушке. Жизнь ее не баловала, и теперь подсознательно она отгораживалась от всего. Не позволяла себе поверить в позитивный исход. Мысли о своей уникальности была для нее сродни фантастике.
В пещере она была готова упасть передо мной на колени. Я сделал шаг назад. Не позволил случиться тому, чего желал с безудержной силой. Легенды, написаны давно, вполне возможно, между нами нет истинной связи, лишь голое влечение. Меня как Владыку может тянуть к пробуждающейся силе. Энергия луны зажигает мой интерес, но все может погаснуть, так же внезапно, как и пришло.