— Завтра, кстати на совещании я ожидаю предоставления поддержки от правительства. Ты же будешь там? — вступает Рыков.
— Буду, — кивает Сурганов. — А в цифрах вы можете мне обозначить перспективу?
Да без проблем. Я чётко и по полочкам раскладываю все циферки, усиливая эффект от описываемых возможностей.
— Впрочем, есть и другой путь, — говорю я. — Можно сохранить производство мебельных комплектов. Это даже ещё интереснее, но требует больших вложений для расширения ассортимента. Зато вы не сокращаете, а увеличиваете рабочие места, что сейчас очень важно. За это вас похвалит президент, а правительство предоставит дополнительное финансирование по госпрограмме поддержки бизнеса. Потратив немного времени и чуть больше денег, мы можем полностью занять освободившуюся после ухода ИКЕА нишу, а это сто двадцать три миллиарда в год. Технологические возможности для этого у нас очень хорошие. Как вам такое?
— Другой путь мы пока рассматривать не будем, — говорит Рыков с улыбкой, но в его глазах я вижу настоящую сталь.
— Слушай, — отвечает ему Сурганов, — а могу я купить только Дашу, а предприятие оставить тебе?
Чего?! Это могло бы быть дурной шуткой, но он говорит очень серьёзно, и даже не глядя на меня.
— Или, для того, чтобы приобрести её, мне придётся покупать весь завод?
— Прошу прощения, — спокойно говорю я, хотя даётся мне это нелегко. — Я отойду не надолго.
Я встаю и иду в туалет. Какого хрена! Это что вообще такое! Это он меня специально что ли наряжал, чтобы под Тимура подложить? Это вот реально ни капельки не смешно сейчас. Нет, нет и нет! Это ерунда какая-то, полный бред. Это, должно быть, юмор такой у магнатов… Я долго стою перед зеркалом, но в конце концов выхожу из туалета. Не могу же я здесь век торчать.
Я делаю несколько шагов и натыкаюсь на Сурганова. Я останавливаюсь, а он подступает и нависает надо мной, склоняя голову. От него пахнет опасностью, и никакой самый дорогой парфюм не в состоянии это скрыть.
— Я тебе сейчас вопрос задам, ты только ответь на него ясно и чётко.
Его тёмные холодные глаза ничего не выражают и смотрят в упор. Мне становится не по себе, а по спине пробегает холодок.
— У тебя с Рыковым есть что-то? Ну, как это говорится, отношения.
— Да что вы вообще себе позволяете? Вы в уме? Ваше-то какое дело?
— Да ты не бойся, говори как есть, это ни на что не повлияет, только на цену.
— Пропустите, мне пройти надо.
— Значит нету, я так и знал. Ну и ладненько, ну и хорошо. В общем, сейчас тут закончим и ты со мной поедешь.
Я задыхаюсь от гнева и… ужаса, чего уж там. Огромная фигура Сурганова вызывает у меня страх. Я беспомощно озираюсь по сторонам и замечаю Рыкова, направляющегося в нашу сторону.