— Владею.
— Хорошо. Сильно не зажимайся, первоклассницу не изображай, но и не наглей, как обычно.
— Что?!
— Ладно-ладно, не напрягайся. Короче, всё поняла?
— Рта не раскрою.
— Ну-ну. Выходи.
Мы выходим из лифта и идём в зал. Здесь неимоверно красиво, современно и без пафоса. Огромные панорамные окна открывают вид на вечернюю Москву. Аж дух захватывает. Нас подводят к столику, за которым сидит мужчина с прямым, вызывающим взглядом.
У него короткая стрижка и густая борода, карие глаза, перебитый нос. Возможно, боксом занимался. При нашем появлении он встаёт. Ого какой огромный, человек-гора. Под костюмом скрывается тело античного атлета. Он протягивает руку сначала Рыкову, а потом мне. При этом смотрит так, будто в мозг проникает.
— Тимур, — говорит он и чуть сжимает мою кисть. Ничего себе у него лапища.
— Дарья, — отвечаю я, не отводя глаз, хотя это ох, как непросто. — Очень приятно.
— Это моя помощница, — представляет меня Рыков. — Дарья занимается нашим заводом.
— Из твоей команды?
— Нет, непосредственно с предприятия.
— Так там же Большаков. Его, наверное, нужно было позвать? Вы давно работаете?
— Большаков твой угробил завод, так что его звать мы точно не будем, — вступает Рыков. — Дарья понимает и знает производство гораздо лучше, хотя проработала там всего пять лет.
— И кем?
— Я была секретарём генерального.
— Да? — говорит Сурганов чуть удивлённо и слегка поднимает брови. — Секретарём?
Мы усаживаемся за стол.
— Как там Ирина? — спрашивает Рыков.
— Да в принципе неплохо, спасибо. Она с семьёй ездила в круиз, ну и приболела. Вернее, они все там заболели, но, слава Богу, вроде ничего серьёзного.
— Хорошо. Привет передавай, пусть выздоравливает. Я ей книжку принёс, которую обещал, передай, пожалуйста.
— Передам. Это директор моего офиса, — поясняет Сурганов мне. — Они учились вместе.
Мы заказываем еду и разговариваем о вещах, не касающихся завода — о курсе, о перестановках в правительстве, о целевых программах и прочем. Вернее, говорят мужчины, а я помалкиваю. Замечаю на себе короткие заинтересованные взгляды Тимура Сергеевича. Кажется, он не понимает, с чего бы секретарша Большакова оказалась за этим столом. Даже если она любовница Рыкова, всё равно это странно.
Постепенно разговор переходит на наш завод.
— Рома, — говорит Сурганов, чуть усмехаясь, — ну а зачем мне вообще твоё предприятие покупать, если Большаков, как ты говоришь, его убил? В чём смысл?
Рыков пожимает плечами и смотрит на меня.
— У нас потенциал сохраняется очень высокий. Сейчас мы переориентируемся исключительно на выпуск панели. Оборудование у нас лучшее в мире было закуплено, поэтому качество отличное, продукция не хуже итальянской или немецкой. На рынке сейчас ощутимый дефицит, из-за проблем с импортом, так что вам Тимур Сергеевич слава и львиная доля рынка. Это при условии, что Роман Григорьевич закончит реструктуризацию и вольёт инвестиции. Вернее, он уже вливает.