— Да твою же мать, — рычит мой босс и снова стонет.
— Б-б-больно? — испуганно спрашиваю я.
— Больно, — зло отвечает он, — очень больно.
Дрожащими руками я лезу в сумочку и достаю платок.
— Дайте, я гляну…
— Чего!? — он смотрит на меня, будто впервые видит и никак не возьмёт в толк, кто я такая и что мне надо.
— Дайте мне руку, я перевяжу.
Он нехотя протягивает её мне. Костяшки разбиты, все в крови. Я беру её в свои ладони и начинаю вытирать кровь. Рука очень красивая, сильная, с длинными пальцами с ухоженными ногтями и чуть набухшими венами.
Я вдруг понимаю, что мне очень хочется, чтобы эта рука прикоснулась ко мне, к моему лицу, к затылку, к губам. Хочу ощутить её тепло на своей коже, на плечах… Стоп. Куда меня несёт… Стокгольмский синдром что ли? В московской разновидности…
Но что бы я себе ни говорила, как бы не одёргивала, я испытываю к этому человеку благодарность и даже нежность. Я понимаю, почему он злится. Потому что оказался в ситуации, когда был вынужден выбирать, отдать ли меня этому викингу или разрушить существующую рабочую систему. И для любого на его месте ответ был бы очевиден, на это и рассчитывал Сурганов, да вот только ошибся.
— Чего ты улыбаешься? Понравился вечерок?
Я не отвечаю и не поднимаю глаз. Я заматываю руку своим шёлковым платком. Она резко сжимается в кулак, а я подчиняясь внезапному порыву наклоняюсь и вдруг целую эту руку. Алё! Ты совсем уже, Розанова?
.
РЫКОВ
Улыбается… Довольна она. Я сейчас хренову кучу бабла на ветер пустил, а она довольна. Этот свинопас устроил бы ей сладкую жизнь. Нет, нахера я вообще притащил её сюда? Ну, а с другой стороны, кого ещё? Там же одни дебилы и ворьё, вот честное слово. Гнать всех к херам!
Единственный человек, кто в ситуации ориентируется — это она. Ну значит никого и не надо было. Куда бы этот уродец делся? Купил бы, как миленький и без всех этих очерчиваний перспектив. Мозги бы вынес, но купил…
Если бы она в розовом пришла, он на неё прямо там накинулся бы. Дегенерат. Бля, реально долбоёб. Ну, конец ему. Я даже рад, что больше его не будет. Сука, устроил мне цугцванг, теряю при любом раскладе, подловил, уродец. Ладно, плевать, надо давно было правила менять.
Сейчас напряжёмся, потрудимся и всё перестроим, зато потом будем плоды пожинать. Если всё окончательно не развалим. Надо позвонить Лозману, чтобы срочно занялся всей этой дрянью.
Блин! Ну почему она так меня бесит? Потому что независимость свою вечно демонстрирует вместо того, чтобы порхать как бабочка? А может потому, что мне надо, чтобы она всегда поблизости была?