Крадучись, Черныш побрел за Зоськой, с опаской озираясь по сторонам. Каждая тень полнилась таинственной угрозой. Каждый шаг казался последним. Каждый шорох и скрип инея под лапами чудился приближением врага. Свистулька не умолкала, но кот не обращал на неё внимания. Он напрягся, надеясь услышать Яромира.
Повеяло ароматным духом. Черныш, будучи славным героем многих застолий, без труда узнал старую-добрую настойку на мухоморах. Чем дальше он заходил, тем сильнее становился грибной дух. Черныш втянул носом холодный воздух и тут же шарахнулся, заливаясь слюнями и слезами.
– Забористая, зараза, – проскрипел он, вслепую бредя сквозь тьму. – Ух!
– Спускайся, касатик, – донесся веселый голос Зоськи.
В полу появилось отверстие, откуда хлынул теплый тусклый свет. Девчонка исчезла в подвале, и Черныш юркнул следом. Какая бы напасть не ждала его внизу, он был готов порвать всякого, кто посмеет встать на пути.
Когти выскользнули сами собой. Кот ощетинился стальным мехом и скорчил самый устрашающий оскал, на какой только был способен.
Скоро все решится.
– Я иду, Яромир.
– А-а-а!
Свет множества свечей оказался не таким уж и тусклым, и на миг ослепил Черныша. Когда глаза привыкли, он увидел Яромира.
Пропавший старик сидел за длинным столом, в окружении целой кучи бутылок. Из-за спутавшейся седой бороды с трудом можно было рассмотреть лицо деда. Его красный нос-картошка сиял на весь подвал, а полу-лысая голова блестела и того ярче. Он вцепился в огромную деревянную чарку, будто отпусти он ее, свалился бы под стол. Шатало его как хлипкую лодчонку в яростный шторм.
– Все будет хорошо, Чернышик, ты только не волнуйся! – Свистулька подбежала к старику и придержала его за плечи.
Тот отмахнулся от приставучей девчонки и проблеял:
– Мы…ик!…в заднице, котик! Их слишком много!
Черныш невольно приоткрыл рот и округлил глаза.
– Кого? – мяукнул он, изумленный и ошарашенный.
– Ик!…как этого «кого»? – Яромир возмущенно отбросил кружку и неуклюже развел руками. – Бутылок, котик! Бу-ты-лок. Мне одному с ними не это…ик!….не сдюжить!
– Тише-тише, – пыталась угомонить деда Зоська.
За труды ей досталось по лбу, но девушка упорно не желала оставлять старика. Черныш наконец-то переварил увиденное и со злостью запрыгнул на стол.
– Мать вашу-перемать! Какого лешего здесь происходит? – громыхнул он так, что под бочками в дальнем темном углу подвала закопошились две толстые мыши.
– Не гневайся, котичек, – пискнула Зоська. Она удержала старика на лавке и плюхнулась рядом. – Я тебе сейчас все объясню.
– Потрудись, Свистулька, пока я не разнес вашу халупу!