Влад и старушка ушли, оставив меня наедине с Егорычем. Я сняла ботинки, опустилась на ковёр, наблюдая за действиями старика. Огонь уже разгорелся, и возле камина становилось теплее. Я удобнее расположилась, хотя облегающие джинсы сковывали движения.
Егорыч бросает на меня недовольные взгляды, а я старательно делаю вид, что ничего не замечаю.
— Приехали тут посреди ночи, нежданно-негаданно. Что вам только понадобилось? — пробурчал он, покидая комнату.
Как только дверь за ним закрылась, я придвинулась ближе к огню, грея ладошки.
— Сильно замёрзла?
Я оборачиваюсь. Влад подходит ко мне с небольшим подносом в руках и пледом, перекинутым через плечо. Он ставит поднос на ковёр, а плед накидывает мне на плечи. Я скидываю шапку и куртку, закутываясь в теплый плед: он, видимо, из протопленной комнаты хозяев.
— Я говорил, что тебе лучше остаться дома, — укоряет Влад, снимая ботинки и садясь напротив. — Она сказала, что это овечья шерсть?
— Да, — отвечаю я, никак не комментируя его замечание о моём присутствии. Я ведь ни разу не пожаловалась.
— Мягко. И уже более-менее тепло. — Он тоже снял шапку и куртку, оставшись в джинсах и водолазке. — Вот, возьми, — Влад протянул мне кружку.
— Что это? — Я беру горячую кружку в руки, она приятно греет ладошки. — Какао?
Влад кивнул. Фонарь Егорыч унёс с собой, и комнату теперь освещало только пламя костра.
— Павла Семёновна предложила добавить в какао ещё несколько капель коньяка, но я отказался.
— Хорошо, — кивнула я.
Влад внимательно следит за моей реакцией. Он ждал другого ответа? Я отпила немного, наслаждаясь приятными ощущениями. Обжигающая сладкая жидкость заструилась по пищеводу, согревая. По телу побежали мурашки.
— Какао согреет лучше алкоголя, — выдыхаю я, перебирая в руках кружку. — Ты считаешь меня алкоголичкой?
— Прости, я не… — Влад отрицательно мотает головой.
— Всё нормально, — останавливаю я его. — Просто хочу, чтобы ты знал: у меня нет зависимости. Я прекрасно себя чувствую, не употребляя алкоголь.
— Но ты ведь…
— Я думала, что вино поможет мне забыть, в какой жопе я нахожусь, и только. — Я прижала колени к груди.
Я медленно пью какао, наблюдая, как огонь поглощает одно палено за другим. В голову сразу приходит сравнение с отцом. Он так же поглотил одну часть моей жизни за другой.
— Мина, я могу задать тебе вопрос?
Я поворачиваю голову к Владу. Он всё это время смотрел на меня? Почему его взгляд прожигает насквозь? Влад смотрит так пристально, словно пытается что-то разглядеть — то, чего не видно на первый взгляд.
— Ты можешь задать хоть десять вопросов — это твоё право. А вот отвечу ли я — это вопрос, — спокойно отвечаю.