Я в ужасе посмотрела на Влада. Это что, шутка? Какие ещё камины? Он пожал плечами, мол, я тебя предупреждал. Я глубоко вдохнула. Да, сама напросилась. Теперь придётся не просто ходить в туалет на улице, а ещё и спать там.
— Кровать вам состряпаю в ближней спальне. Там и кровать побольше, и камин лучше сохранился. Эй, Егорыч, — она позвала старика, — закинь-ка туды дрова.
Тот что-то проворчал, но на улицу вышел.
— Он не хочет продавать землю. Говорит, где родились, там и помрём.
— Павла Семёновна, в договоре ведь нет ничего про то, что мы вас выселим, — Влад поставил наши сумки на ступеньку лестницы, ведущей на второй этаж. — Наоборот, я сам видел пункт, в котором говорится, что вы продолжаете жить на территории турбазы. Если вы захотите, то сможете продолжать жить в этом поместье после того, как будут произведены восстановительные работы.
— Я-то понимаю, сынок, а вот Егорыч нет. Сегодня нам ещё звонили, предлагали больше денежек.
Влад насторожился.
— Да ты не боись, сынок. Уговор дороже денег. Какая мне разница, кто больше даст. Мне и той суммы, что заплатите вы, в жизни не потратить. А вот, посмотри, кто прилетел сюды ночью, да ещё и с женой? Как тебя звать, милая?
— Мина, — улыбаюсь я, хотя у меня зуб на зуб не попадает от холода.
— Ох, солнышко, замёрзла? — запричитала старушка. — Ну, ниче, сейчас согреешься. Пойдём в комнату.
Мы последовали за Павлой Семёновной на второй этаж. Там, как я поняла, вообще не было электричества. И если бы меня за руку не подхватил Влад, я бы точно обо что-нибудь запнулась или где-нибудь грохнулась.
Старушка уверенно шагала вперёд, держа перед собой небольшой фонарь. Куда я попала? Больше похоже на фильм ужасов.
Комната очень маленькая и пустая, за исключением кровати, камина и большого светлого длинношерстного ковра. Я отпустила руку Влада, шагнув к камину, как бы по инерции приближаясь к тому месту, откуда должно исходить тепло.
На мне всё ещё куртка, под которой мягкая кофта на молнии, шапка и ботинки. Снимать всё это богатство я пока уж точно не собиралась.
— Если б мы знали, что кто-то приедет, мы б заранее разожгли камин. И уже б тепло было.
Следом за нами вошёл Егорыч с небольшой тележкой дров. Пока старик укладывал дрова в камин, Павла Семёновна принялась менять постельное бельё.
— Пойдём со мной, сынок, — позвала хозяйка Влада, разобравшись с постелью. — Я налью вам чего-нибудь горяченького. Егорыч, хорошенько разожги, чтоб они не замёрзли. Хотя любовь и так должна их согреть. Ох, какие вы молоденькие и красивые. Садись, солнышко, на ковёр — он тёплый. Овечья шерсть.