— Уходи, Алина, я тебе уже всё сказал, — спокойно отвечаю я.
Меня её пламенная речь нисколько не трогает. Я знаю Мину. Знаю, как никто другой. И мне всё равно. Пусть будет хоть Инной, хоть Миной — я приму её любой, потому что сердце у них одно.
Алина больше не вызывает у меня никаких чувств. Если раньше я переживал, что разбил ей сердце, то теперь я точно вижу её насквозь.
Любимый, говоришь? Ну-ну!
Единственный человек, которого она любит — это она сама. И сейчас в ней говорит не обиженная влюблённая, а скорее тщеславная особа, возмущенная, что её посмели променять на другую.
Алина только и хотела, что кольнуть побольнее, выставив разлучницу ничтожеством. В то время как Мина ни разу её не оскорбила. Но они никогда не были соперницами. Я никогда не выбирал из них двоих. Как только я разглядел Мину — у неё уже не было соперниц.
Мина
— Ваш брак — не что иное, как посмешище! — Последняя попытка Алины зацепить нас. Влад ещё больше хмурится, а я просто отворачиваюсь. — Идиоты! Ваши родители манипулируют вашими чувствами, а вы словно слепые щенки следуете за ними!
— Алина! — Влад дёргает её за руку.
Она кричит и сопротивляется, но я делаю вид, что их нет. Из всего того бреда, что она вылила на наши головы, словно помои, я услышала только один разумный факт. И из-за него моё сердце заколотилось с новой силой.
Я всё не могла понять, что со мной не так. Что я упускаю? Внутри меня пустота, которую я не могу заполнить — я просто не знаю как.
Я поднимаюсь на второй этаж, пока Влад пытается вытащить Алину их нашего дома. Я, не останавливаясь, сразу направляюсь в свою студию. Здесь, действительно, полный разгром. Он такой же, как и в моей душе. В ней не осталось ничего цельного, всё расколото надвое.
В правом углу валяется уже законченная картина, правда теперь она больше напоминает ненужный хлам. Подумать только, я столько сил в неё вложила, столько времени провела за её написанием, а потом раз, и всё. Один хлопок, и её нет.
Картина уже безнадёжно испорчена — её не восстановить. Возможно, меня тоже нельзя починить.
Я достаю большой прозрачный пакет из комода. В такие пакеты обычно завёрнуты чистые холсты. Не знаю для чего, но я всегда тщательно сворачивала их и складывала в этот ящик. И вот теперь они впервые пригодились.
Я закидываю в этот пакет всё, что встречается на моём пути. Пустые тюбики из-под краски, оторванные куски холста, щетинные кисти Pinax различных форм и размеров — всё это пойдёт в топку камина в гостиной.
— Мина, что ты делаешь?
Я поворачиваю голову: Влад остановился в дверном проёме.