— Ах ты тварь! Как у тебя язык поворачивается говорить такое?
Я шумно выдохнула. Значит, придется потратить больше. Я встала, а то ноги начало покалывать.
— Хорошо, может, тогда три миллиона? — Я выставила вперёд три пальца правой руки. — Подумай хорошенько. Сейчас ты можешь значительно облегчить свою жизнь. Женой Влада тебе все равно не стать. Только любовницей. Не знаю, насколько он будет щедр со своей любовницей. А я предлагаю тебе реальные деньги. Скажи «да», и я прямо сейчас выпишу тебе чек. Пару часов, и ты сможешь обналичить его, и станешь миллионершей.
Лицо Алины сравнялось с цветом её волос. Мне даже показалось, что она сейчас взорвется.
— А теперь послушай меня, сучка бесчеловечная!
Это она мне? Ого!
— Мы с Владом любим друг друга! И нашу любовь не купишь!
— Слишком громкие слова. Не стоит бросаться ими, — я прилагаю всё больше усилий, чтобы остаться равнодушной, хотя бы внешне. Внутри меня давно уже все перевернулось. Я чувствую себя так же мерзко, как выгляжу. Отец гордился бы сейчас мной. Я полностью копирую его. И от этого осознания в голове зажглась и задымила сигарета. — Вы можете любить друг друга сколько угодно. Это ничего не изменит. Бери деньги. Так хоть останешься не у разбитого корыта, когда всё закончится. Наш с ним спектакль только начинается, а для тебя скоро опустится занавес.
— Не нужны мне твои поганые деньги! Я не променяю Влада на деньги! Никогда!
— Ну, как знаешь, — я даже зауважала её в этот момент. Она гневалась так чертовски искренне. Возможно, она действительно его любит. Хотя, может, просто взыграла гордость. — Вот, — я взяла ручку и написала свой номер в уголке первой попавшейся бумажки, — это мой номер. Позвони, когда передумаешь. Три миллиона на дороге просто так не валяются.
Алина заскрипела зубами, а я удалилась, чувствуя, что еще немного, и мои ноги не выдержат их омерзительную хозяйку.
* * *
— Господи, Мина, скажи, что ты этого не сделала? — Катя со звоном поставила чашку на стол.
Я бы рассмеялась, глядя на выражение лица моей подруги, если бы не хотелось разреветься.
Я только кивнула, закусив губу и зажмурив глаза.
— Как так? Мина! — не унималась Катя, возмущаясь на всё кафе. — Не могу поверить, что ты могла так поступить!
— Катя, успокойся, — я поежилась под любопытными взорами посетителей и осуждающим взглядом подруги.
— Как я могу успокоиться, когда моя лучшая подруга творит такую херню? Ты стремишься стать такой же, как твой отец? Хочешь стать такой же равнодушной, расчётливой, холодной?
— Ты не понимаешь, — я закрыла лицо руками.