Я отворачиваюсь, чтобы продолжить путь, но не успеваю шагнуть, зависаю.
— Мина…
Я не слышала, чтобы он когда-нибудь так ко мне обращался. Без тени злости или презрения. Просто моё имя. Тихо, но уверенно.
— Прости… — тот же тон, — прости за то, что сказал сегодня. Я не должен был говорить такое. Ты подарила мне… а я накинулся на тебя. Ты права: неважно, как и где ты её достала, главное — она теперь моя.
Я сглатываю, зажмурившись. Моя рука мёртвой хваткой вцепилась в деревянные перила.
— Рада, что подарок пришёлся по вкусу.
— Не говори так, — выдыхает Влад. — Только не таким тоном. Ты ведь можешь говорить как человек, я слышал.
Как человек? А сейчас я что, говорю как робот?
— Почему ты не празднуешь? — Этот вопрос возник сам собой. Я не собиралась спрашивать о чём-то подобном.
— Не хочу.
— Хочешь сидеть здесь в темноте и одиночестве? — хмыкаю я, по-прежнему стоя к нему спиной. Но даже так, не видя его, чувствую, что Влад улыбается.
— А я не один. Со мной целая вселенная.
Вселенная? Здесь где-то шмыгает Алина? Какого?
Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на Влада. Но его голова обращена к картинам.
Мои картины — моя вселенная. И сейчас он заглядывает в самую сердцевину — моё сердце.
Я должна уйти как можно быстрее, пока этот разговор не пересёк свою черту. Хотя кого я обманываю, эта черта давно уже смазана.
— Спокойной ночи, — голоса нет, остался лишь шёпот.
Я быстро преодолеваю пару ступенек, когда Влад вновь окликает меня.
— Спасибо.
— Да, — буркнула я, не замедляя подъём.
Мина
— Стой! Подожди минутку!
Я резко затормозила от неожиданности, чуть не грохнувшись с последних ступенек. Влад преградил мне дорогу, выйдя с кухни.
Он выглядит точно так же, как в то утро, когда предложил мне завтрак и запретил пить. Немного растрёпанyый, но свежий и бодрый. Даже сложно представить, что этот же самый человек вчера сидел абсолютно потерянный на этих же ступеньках.
— Что случилось? — В последний момент мне удалось схватиться за перила, иначе бы врезалась в него. Даже пришлось немного прикусить губу от неожиданного желания узнать, насколько твердая его грудь.
— Давай позавтракаем и поговорим. — Влад мотнул головой в сторону кухни.
— Я не хочу.
Не знаю, что вчера надорвалось во мне, но я не могу сейчас спокойно смотреть на него и тем более разговаривать. Всю ночь я металась из стороны в сторону в тщетных попытках выкинуть его голос из своей головы, и ещё этот взгляд на мои картины…
Почему он будоражит мою кровь? Я продолжаю твердить себе, что это никак ко мне не относится, ведь Влад не знает, кто их нарисовал. Но глубоко в душе тлеет малюсенький огонёк.