— Я говорил с мамой, — спокойно выдаёт он, когда я преодолела первый пролёт и остановилась около него, думая, как обойти и не задеть. — Она так обрадовалась, узнав о твоём подарке.
Он говорил с какими-то остановками, будто тщательно подбирал слова. Или ему просто тяжело говорить? Влад переводит взгляд на меня.
— Мама рассказала мне. Это она надоумила тебя купить картину?
В его интонации был вопрос, поэтому я дала ответ.
— Да, — тихо кивнула, Влад тоже покачал головой.
— Я вот только понять не могу, как тебе это удалось.
— Я уже сказала, что не…
— Да-да, я помню, — он опустил подбородок на грудь, затем провёл ладонью по лбу, зачёсывая волосы вбок.
Я поворачиваюсь к картинам, и меня будто бьют по дых.
Картина висит именно там, где я примеряла её сегодня утром. Он догадался…
Влад догадался, что это её пара!
На секунду мне кажется, что я сейчас упаду в обморок. Я хватаюсь рукой за перила.
— Неожиданно да?
— М? — Я смотрю на Влада, тот — на меня.
— Я тоже был шокирован, когда увидел. Продолжение истории. Пугающее.
— Пугающее? — Нос забился, я начала гнусавить, пытаясь дышать через открытый рот.
— Да. — Влад встал. — К одиночеству добавилось прямое противостояние. Интересно, кто он? Кого она настолько ненавидит, что приплюсовывает к злейшему врагу?
Врагу? Разве я ассоциирую Влада с отцом?
В этот раз Влад ошибается. Да, в этой истории появились новые персонажи, но не такую роль они занимают. Этот парень не злодей. Он на той стороне, потому что сам ненавидит.
Ненависть жжётся, пылает. Но лучше так. Лучше ненавидеть кого-то. Ненависть может придать тебе сил, подвигнуть на действия. Ты живёшь, мечтая выплеснуть гнев на ненавистного человека, чтобы причинить ему боль.
Пусть так!
Одиночество хуже. Это пустота. Она словно кислота растекается шипящими каплями и разъедает изнутри. Одиночество не мотивирует, оно гасит тебя. Ты не понимаешь, ради чего живёшь.
Разве это жизнь? Разве есть смысл в таком существовании?
Когда ты приходишь в пустой и холодный дом, где тебя не ждёт ни единая живая душа, ты топчешься у порога, не зная, сделать ли этот шаг в свою безысходность. Единственное твоё желание — напиться. Напиться, чтобы забыться. На пьяную голову дом не кажется тебе настолько пустым, а ты — несчастным.
Но у всего есть выход. И это надежда.
Надежда на то, что ты сможешь освободиться. Сбросить с себя все оковы. Ты можешь стать счастливым, ведь, по крайней мере, у тебя есть дом, а у дома есть ты. Вы есть друг у друга, а, значит, не так уж и одиноки.
— Мне всё равно, — я проглатываю столь ненавистные слёзы. — Я ведь ничего не чувствую, помнишь?