— Куда?
Да никуда.
— По делам.
— Я отвезу.
Оказаться с ним в машине? После того, что только что случилось? Нет. Плохая идея.
— Не надо. Я договорилась кое с кем встретиться.
Не верит. Ни на грамм. И правильно делает.
— Встретиться?
— Встретиться.
— С кем?
— С другом.
— Ты тут меньше недели и уже друзья пошли? Кто? Имя, адрес его прописки и куда пойдёте.
Он чё, реально?
— Это тебя не касается.
— Брат знает об этом друге?
— Нет.
— Значит, касается. Хоть кто-то должен знать, где тебя потом искать.
Опять старая песня? Намёк, что я безответственная? Чё ж тогда в десна долбился с малолеткой-то?
— Мне пора. Спасибо за сегодня. Всё было круто, правда, — забираю у него кепку, ужиком выскальзываю из-под строгого взора и ныряю за спины сгрудившихся в кучу туристов. Опять китайцы. Они сюда всем населением прикатили?
Не догоняет. Не окликает. Даже просто не идёт следом, лениво шаркая. На светофоре, когда я поспешно всовываю грязные ноги в кроссовки и как бы между прочим оборачиваюсь проверить наличие хвоста, это становится очевидным. Идиотизм, но… расстраиваюсь. Неизлечимая бабская тупость в действии: хочу, а чего хочу сама не знаю. Но хочу. Или же не хочу, но надо. Зависит от предложенных вариантов.
Чисто инстинктивно, нежели по памяти, иду туда, где на самом видном месте прячется метро. И правда, память не подводит. Вот мечеть, красивая невероятно, а вон табличка с указателем: «ст. Горьковская». Спасаюсь от душной парилки в прохладной утробе крытого зала. Замученная жизнью и смыслом бытия женщина за стеклом устало швыряет мне в лоток жетон на проезд и сдачу, а старый эскалатор с кряхтением отвозит вниз, где из туннеля уже приветливо светит фарами сварливая гусеница приближающегося поезда.
Минут десять спустя выхожу на Невском проспекте. Всего десять минут, а мы теперь так далеко друг от друга. Первая волна паники сошла и чё-то как-то даже грустно становится. Ну вот я приехала. И что делать дальше?
Разумеется, никакой встречи не назначено. Но и домой идти не хочу, поэтому сажусь за столик возле окна в крытом кафе Зингера с видом на Казанский собор. Кофе и скетчбук. Час назад компания была лучше, но ничего. Так, типа, правильно. Наверное.
Разноцветные маркеры сменяются обычным карандашом, и в какой-то момент до меня доходит, что рисую я совсем не собор. Портрет получается по памяти и не претендует на достоверность, но штрихи вполне узнаваемы.
Со страницы не меня смотрит чёрно-белый Демьян. Даю цвет только глазам, пытаясь передать оттенками светло-голубого и насыщенного бирюзового то, что видела совсем недавно в реальности. А в реальности меня начисто парализовывает этот его кошачий прищур. Настолько, что я теряюсь и почти не соображаю, что делаю.