— Авторитетно? — мохнатая бровь насмешливо изгибается. — Говоришь так, будто тоже меня боишься.
— Да.
— Что, да?
— Я тебя боюсь, — признаюсь, хоть это и непросто выдавить вслух. Но хочу, чтобы он понял.
— Боишься? Зачем?
«Зачем?» Лол.
— Отличный вопрос. Очень логичный. Обычно в таком случае спрашивают: «почему», но правильно, к чему уподобляться большинству.
— Тамара, почему ты меня боишься? — напирает Демьян.
Ох, так ведь и не объяснишь…
— Помнишь, как в Эдемском саду? Лев полюбовно облизывает овечку. А венка на её шее так пульсирует, так пульсирует… А лев долго был вегетарианцем и он такой голодный…
— Так по твоему мнению, я лев? — довольно хмыкает он. А я молчу. — Ты не овечка, Тома. Вообще нет.
— Я гибрид овечки и саблезубого тигра.
— Именно. Это и возбуждает.
И снова меня бросает в жар. Только что в душе была, но теперь надо обратно. Потею, как курица в гриль-духовке. Аж испариной покрываюсь. Мы вроде про дочки-матери разговаривали, когда на пестики и тычинки успели переключиться?
Нет. Не надо мне такого. Он мне нравится, но я не хочу вязнуть в этом болоте. Этот человек мне не по зубам. Не хочу оказаться собакой, что урвала себе слишком большую кость и теперь не знает, что с ней делать. И закопать не получается, и из пасти не вытащить: оставишь на секунду — стырят.
— Хватит, — прошу я.
— Что хватит?
— Говорить так. Вести себя так. Смотреть… так, — осторожно отодвигаю его, подушечками пальцев нащупывая каменную еле вздымающуюся грудь. Ошибка. Не видя вижу, как распускается плохо закреплённое на мне полотенце, норовя слететь. А ведь под ним ничего нет…
Демьян преспокойно ликвидирует оплошность, заправляя торчащий хвостик обратно под слои махровой жёлтой ткани, не давая мне опозориться. Собирает прилипшие к шее мокрые волосы и перекидывает их на одну сторону. Едва уловимо касается щеки, отчего из меня вырывается тихое нервное скуление.
— Иди одевайся, суши волосы и поехали, — уже спокойно, без начальственного тона отвечает Игнатенко. Не спрашивает, не уточняет. Информирует о свершившемся факте.
— Куда?
— Всё туда же. С образованием твоим разбираться.
— Я ведь сказала…
— Что у тебя другие планы? Да, я запомнил с первого раза. Твои внезапные «планы» как-то связаны с поступлением?
— Нет.
— Тогда они меня не волнуют. Сделаем всё, и ты свободна.
— Почему тебя это волнует?
— Меня волнует всё, что связано с тобой.
Кислород. Воздуха мне в лёгких. Срочно. Он продолжает делать это… путать и сбивать с толку.
— Почему?
— У тебя пятнадцать минут на то, чтобы собраться. Иначе я сделаю это за тебя.