Полностью сливаюсь с ним, через себя пропуская его глухое сердцебиение и ощущая гордо упирающееся в меня желание. Мало. Хочу больше…
— Тебя не поймёшь, — усмехается Игнатенко, когда я с серьёзным видом, словно на калькуляторе считаю, расстёгиваю пуговицы на горловине и стаскиваю с него поло.
Сама. Первой раздеваю. Да, да. Я тоже в шоке. Правда это нисколько не мешает попутно уплывать в далёкие дали от офигенного мужского торса, что я уже однажды видела, но лишь теперь могу, не таясь, разглядывать. И трогать. Трогать, трогать, трогать…
— Не надо меня понимать, — снова льну к нему, прося нового поцелуя. — Надо просто любить.
— Ну это запросто.
Не прерывая поцелуя меня увлекают к дивану, опуская на жёсткую обивку.
Контроль уже больше не в моём подчинении. Побаловалась и хватит, называется. Ну и ладно. Для первого раза достаточно. Теперь я согласна быть покорной. Какое-то время.
Мои губы безжалостно сминаются, заставляя стонать от удовольствия. Кожа горит в местах, где проходят его руки, а тело сводит от накатывающих судорог. В отместку стискиваю спину Демьяна, оставляя на ней покрасневшие следы. Хочу впиться в него до крови, если честно. Так, чтоб смешивалась ДНК. Чтобы стать единым целым.
Дёма отстраняется. Совсем ненамного. Едва уловимо очерчивает контур моих скул и касается пальцем уголка рта, оттягивая нижнюю губу. И чарующе смотрит сверху вниз, заставляя всё внутри пульсировать от нетерпения. Это точно магия, если от одного такого взгляда низ живота тянет и горит синим пламенем.
Непослушные густые волосы падают на его лицо, пряча затянутые поволокой глаза. Осторожно убираю пряди, но они падают снова. В ответ на попытки получаю лучезарную улыбку, которая могла бы принадлежать голливудскому актёру. Обалдеть.
Демьян Игнатенко редко когда улыбается, но сейчас эта улыбка адресована исключительно мне.
Молния на боку тихонько скрипит, и с плеч неторопливо стаскивается платье. Оно из тянущейся ткани, так что без проблем скользит вниз, оголяя лифчик. Обычный. Без кружев и какого-либо намёка на соблазнительность. Практичный, тканевый… и бирюзовый. Под чёрный прикид самое оно, ога.
— Они и сюда добрались, — озадаченно присвистывают, и меня пробивает на смех.
Просто его выражение лица… это что-то. Неприкрытое детское удивление. Такое забавное. А всё дело в небольшой татуировке дракончика на рёбрах, длинный хвост которого изогнут в вопросительно знаке. — И много ещё сюрпризов?
— Не узнаешь, пока не разденешь, — сквозь смех выдавливаю я и… оказываюсь без одежды. Платье окончательно снимают через ноги.