— Ответ в твоём духе. Уклончивый. Ладно. Я поняла, — голос у Тамары не очень довольный. И взгляд прячет, перебирая бижутерные браслеты на запястье.
Притягиваю её к себе, перехватывая за подбородок и заставляя посмотреть мне в глаза.
— Не надо думать об этом. Я выбрал тебя. По-моему, это уже о чём-то говорит, — электрический чайник бурлит и щёлкает, сообщая, что дошёл до точки кипения. — Иди в комнату. Вторая дверь направо. Я принесу чай.
Опять щурится.
— Это ты будешь так постоянно командовать?
— Возможно, — при виде того как она неодобрительно куксится, вылезает непроизвольная улыбка. Сегодня на ней нет косметики. Так лучше. Она ей не нужна.
Её прелесть в естественности. Стягиваю с неё шапку, поправляя наэлектризовавшиеся волосы. — Ты в квартире. Можно и раздеться.
— Как скажешь, — её брови насмешливо изгибаются, а пальчики уже юрко расстёгивают пуговицы на своей рубашке. Пара секунд, и Тамара остаётся в одном топе с глубоким декольте. Рубашку же небрежно скидывают на моё плечо. — Однако не могу не уточнить: ты свой выбор, может, и сделал. Но я тебя пока не выбирала. Это право ещё придётся заслужить, — дерзко парирует Тома и соблазнительной походкой от бедра исчезает в коридоре.
Чертовка. Не девушка, а маленький бесёнок. Пройдёт несколько лет, и начнёт раскатывать влюблённых в неё мужиков тонким слоем по асфальту. Никто не устоит.
Если я первым не заберу её себе. А остальные перебьются. Пусть это будет только моя головная боль.
— Я жду чай, — доносится из глубины квартиры. Так. И куда эта чучундра пошла? Вгостиную или спальню? Судя по звуку, спальню. Ох, блять. Терпения мне. Терпения и выдержки на эту ночь.
Глава 11. Утро начинается не с кофе
Тома
Просыпаюсь от того, что капец как хочу в туалет. На часах даже девяти нет, а легли мы лишь в начале четвёртого. Жесть. Не надо было так заливаться колой. Два с половиной литра почти в одно жало! Хорошо в кроватку не напрудонила.
В кроватке, кстати, никого нет. Демьян внял моим просьбам и ушёл ночевать на кошачью лежанку? Судя по примятой подушке — сомнительно. Да и его поползновения, нет-нет, но проскальзывающие пока мы залипали в телек, давали понять, что лапать и как бы ненароком прижиматься — не означает домогаться. А я… ну а я не то, чтобы и против.
От недосыпа голова ватная, а веки свинцовые, однако мне давно не было так морально приятно. В воздухе витает остаточный шлейф мужского одеколона и только от одного этого волнительно ёкает в груди. Впервые в жизни я осталась у парня с ночёвкой. И при этом у нас ничего не было.
Утренний променад и мочевой пузырь зовёт. Сонно потягиваюсь, пытаясь встать, но ногу точечно пронзает крошечными невидимыми иголочками. С жалобным писком падаю на пол, запутавшись в съехавшей простыне, улетевшей после ночных дурачаний и щекотки до икоты. Терпеть не могу щекотку. Боюсь до трясучки. И Игнатенко теперь об этом прекрасно известно.