Ярость имеет свойство рассеиваться. Я не мог быть психом вечно. Да, я позволил эмоциям управлять собой, но когда пожар в груди стал медленно угасать, я стал думать. Что-то было не так. Не могло все так взять и прекратиться. Это Николас, я уверен. Он снова угрожал ей и на этот раз придумал способ настолько изворотливей, что она была вынуждена сказать мне это.
Я не знаю, что это или быть может, я как придурок ищу ей оправдания, но что-то не так, я чувствую. Не может все это быть правдой.
Громкая музыка проникает за эти стены, и гул голосов, доносящихся снизу, не мешает мне сейчас снова думать, думать и думать. Я знаю она с Вэлом, ей больше некуда пойти. Я не хотел быть на этой вечеринке, но и в кампусе оставаться не было хорошей идеей. Сэд и Холл раз двадцать стучали в мою дверь и требовали спуститься. Когда я поднимался сюда, чтобы скрыться ото всех, я сказал Майки, чтобы ни при каких условиях не трогал меня, даже если будет гребаный пожар. Не знаю, что он там навыдумывал, но взгляд его был осуждающим. Он вечно норовит меня поучить, хотя сам ведет себя как семнадцатилетний. Ха, не зря ведь к нему единственному прилипла эта кличка, которую я придумал еще в самом первом семестре.
— Дружище. — Стук дверь и голос Бекса.
Опять.
— Чего тебе?
— Линдси здесь.
Каких-то два гребаных слова, и я на ногах.
— Что она здесь делает?
— Развлекается, — фыркает Бекс. — Эй, Мики малышка, там комната занята, ну если ты не хочешь быть третьей.
Раздается визглявый хохот.
— Бекс, — рычу я. — Отвези ее в кампус.
— Какого черта ты не откроешь?
Я быстро подхожу к двери и распахиваю ее. Бекс стоит, прислонившись к косяку с бутылкой пива в руках.
— Ты один?
— А с кем мне еще быть?
Он пожимает плечами.
— Ты хочешь, чтобы я выставил Линдси? — грубо спрашивает он. — А ты не забыл, что она живет здесь?
Черт.
— Я скоро спущусь, — вместо ответов говорю я и хватаюсь за дверную раму.
Бекс качает головой и уходит вдоль коридора. Я снова закрываю дверь и сцепляю пальцы на затылке. Зачем она приехала? Если она бросила меня, зачем? Но Бекстер прав: она живет здесь, не в кампусе.
Расхаживая по комнате, я повсюду вижу ее вещи. Ее белье все еще в этом шкафу. Ее туфли стоят рядом с моими кроссовками. Она не бросила меня. Она взбесилась и несла чушь. Или она была до ужаса напугана.
Но она здесь. Несмотря на все это, она здесь.
Сбросив с себя потную футболку, я надеваю одну из множества белых маек и спускаюсь вниз. Здесь как всегда безумие. Вечеринки у нас отличные.
Я замечаю ее сразу же. Она сидит, как королева в гуще пьяных и похотливых студентов. Шпильки ее полусапожек врезаются в палас, короткое черное платье, словно вторая кожа. Даже сейчас, когда ее мерзкие слова все еще крутятся в моей больной и измученной мыслями голове, я хочу ее. Она принадлежит мне.