Нам нужно как-то жить дальше? Но как? Как я смогу простить себя за то, во что втянула Иэна и его друзей? Быть может лучше, если бы все оставалось по — прежнему. Он был бы счастлив со Спенсер, я бы продолжала бороться с Николасом в одиночку, и возможно, никогда бы не узнала, что он убил моего брата.
Это самое лучшее решение. Я злюсь на себя, понимая, что все это полная чушь. Кем бы я могла быть, если бы не знала всей правды?
Иэн сделал меня сильной. Он помог мне понять, что я не кусок воска, который можно согреть при удобном случае и лепить из него формы, какие только вздумается. Я сама могу решать, как мне жить и какой я хочу быть. С ним я это я. И мы не можем изменить того, что уже произошло.
Поэтому, да. Нам нужно продолжать жить дальше.
* * *
Дни тянутся. Возможно, это я уже не могу отличить друг от друга времена суток.
Иэн продолжает учиться, и каждую ночь мы засыпаем вместе, втайне боясь, что нам придется расстаться. Мы не говорим это друг другу вслух, но я вижу, что в его глазах неопределенность. Он не уверен, что все закончено.
Так же, как и я.
Алрой не нашел водителя Николаса, и все мы сейчас словно на пороховой почке.
Фил еще не вернулся из своей поездки, но он звонит каждый вечер, и нам приходится изображать то, как мы скучаем. Но самом деле, мы рады, что пока его нет в городе. Он бы обязательно заметил в нас перемену. Но мы ясно понимаем, что вскоре все может выплыть наружу. Что тогда будет, мне даже не хочется думать.
Я боюсь. Снова боюсь.
— Линдси. — Я чувствую нежное прикосновение к своей щеке. — Милая, проснись.
— Ч-ч-то? Что случилось? — Распахнув глаза, я вижу перед собой встревоженное лицо Иэна. Он целует меня в щеку и вытирает слезы.
Я плачу?
— Тебе приснился кошмар, — говорит он, прижимая меня к себе.
Я утыкаюсь в твердую и теплую грудь и чувствую дрожь во всем теле.
— Я кричала?
— Ты плакала.
Это похоже на правду.
— Что тебе снилось?
— Я не знаю. — Мои сны испаряются бесследно, стоит мне проснуться. — Не помню.
— Это хорошо, — успокаивающе говорит Иэн, гладя мне спину.
Какое-то время мы просто лежим. Дыхание Иэна тихое, но он не спит, потому что продолжает гладить меня ладонью.
— Иэн. — Я приподнимаюсь на одной руке и вглядываюсь в его спокойное лицо.
В спальне горит лишь маленький ночник, но я прекрасно вижу каждую черточку его мужественного лица. Щетина и серьезный взгляд делают его еще взрослее. Я сама не понимаю, как моя рука скользит вниз по его груди, по шести кубикам пресса, и останавливается на полоске волос.
— Сейчас? — он пытается улыбнуться.
Я целую его в губы, и он отвечает, лаская мой язык своим. Полностью оказавшись на нем, я разрыва поцелуй и задаю вопрос: