Ноэль прикатывает на своем «Понтиаке» и привозит почти всю хоккейную команду. Понятия не имею, как они все там поместились и куда смотрели полицейские. Но судя по тому, что они ехали примерно час, они ехали объездным путем через парк или скорее всего (что более вероятно) встретились через квартал отсюда и залезли в машину, проехав минуты три.
Они прохаживаются, словно звезды по гравийной дорожке, пока почти вся школа свистит и улюлюкает им. Эта бравада кажется до безумия смешной, но суперкреативной и побуждающей к сильнейшему раздраю на всю ночь.
Через пару часов уже никто не думает о хоккее. Все пьют, танцуют, играют в игры и поздравляют Ноэля, который буквально светится от гордости. Просторная гостиная заменяет танцпол с повсюду валяющимися надувными черными и розовыми шарами, которые мы с Роуз надували, пока в наших легких почти не осталось воздуха. Внутри каждого шара находятся клочки бумаги с именами. В розовых — имена девушек, в черных — имена парней. Тот, кто пожелает, может взять и лопнуть шар, чтобы узнать, с кем он сегодня обязан поцеловаться. Я твердила брату, что тупее идеи он уже и не придумает, но он лишь отмахнулся.
Роб случайно спотыкается и наступает на черный шар, который естественно лопается. Кара тут же подбирает клочок бумаги и читает имя Уолта. Создается невообразимый шум и рев.
— Представления не будет. — Роб распихивает ногами шары.
Уолт демонстрирует всем средний палец в ответ на смешки и удаляется на кухню. С самого начала вечеринки я заметила, что Уолт какой-то подавленный и молчаливый. Он не особо дружит с парнями из команды и другими спортсменами, но он всегда приходит на вечеринки и, не смотря на свою отстраненность, умеет веселиться.
Оставив Роуз с Грейси, я следую вслед за ним. Вся столешница и стойка завалены пластиковыми стаканами. Уолт ищет среди них чистый, а затем наливает себе колу.
— Эй. — Я кладу руку ему на плечо и слегка трясу. — Веселишься?
Он смотрит на меня и опускает голову.
— Ну да.
— Да что с тобой? — Я слишком близко склоняюсь к нему, пытаясь расслышать каждое слово.
— Все хорошо, — пытается улыбнуться Уолт.
— Да ну, — не унимаюсь я.
— В театральном без тебя скучно, — наконец-то объясняет он. — Почему ты ушла, Эйв?
Сейчас я не могу точно сказать. Это так сложно объяснить.
— Не знаю, Уолт. Надоело.
Он серьезно смотрит на меня. На его светло-голубые глаза упала прядь каштановых волос, и он периодически убирает ее, пряча под капюшоном толстовки.
— Театральный кружок никогда не являлся чем-то крутым, — рассуждает Уолт. — И для популярных ребят мы являемся что-то вроде мишеней для насмешек. Зануды, заучки и все такое.