И человек как индивид — ничего с этим сделать не сможет. Он может лишь стараться всеми силами лично не участвовать в этом бесконечном цикле дерьма, такой позиции я придерживался.
Я держался как можно дальше от любых профессий, связанных с рисками убить кого-то или быть убитым. Мне вообще было всегда легче поступить правильно, пойти на уступки. Помочь, если даже это окажется бесполезным или вредным для меня. Здоровому эгоизму мне пришлось учиться, постепенно вычёркивая из своей жизни людей, которые злоупотребляли моими слабостями.
Да, чёрт, повзрослев, меня даже начало беспокоить моё поведение, которым я обижал других в прошлом, сам будучи глупым ребёнком и подростком, стремившимся самоутвердиться за счёт окружающих. Мне было действительно стыдно за это.
Сильный выходит контраст со мной теперешним, не правда ли?
Я достал вторую сигариллу из пачки, выпустил несколько колечек дыма. Они плавно начали подниматься к высокому потолку, постепенно расширяясь, а затем рассеиваясь.
Обе девушки выглядели очень задумчиво. Мои слова навели их на размышления, и я решил сделать небольшую паузу, не желая мешать им осмысливать услышанное.
— Всё изменилось, когда я встретил Киру. А если быть точнее, то это она нашла меня. То самое существо, которое называет себя одним из богов, — поймав взгляд Инны, продолжил я. — Она залезла мне в голову, прочитала мысли и с лёгкостью смогла сдвинуть меня за грань.
И то, что она задела — это та струна, дёрнув за которую можно пробудить хищника даже в таком, не агрессивном по своей природе, человеке.
Вот то последнее, что я хотел тебе рассказать: хищник всегда знает своего врага в лицо. Твой главный враг — это то, что вызывает у тебя животный страх, всепоглощающий ужас, вводит в оцепенение. Мысли о нём ты стараешься загнать куда-нибудь подальше, в самый тёмный уголок бессознательного.
Я по очереди заглянул в глаза обеим собеседницам.
— Моим главным врагом оказалась смерть. Да, благодаря встрече с Кирой, я осознал, что больше всего боюсь именно неминуемого конца, небытия для своего сознания и личности, и понял, что для того, чтобы противостоять ему, я готов пойти на что угодно.
Уничтожить мир? Я пойду на это, да хоть сотню миров, если потребуется. Человеческие жизни? Моё существование важнее всех их вместе взятых, они не будут иметь для меня никакого значения, если у меня не будет восприятия и возможности мыслить.
Даже если шанс будет один из сотни тысяч, я готов вступить в игру и рискнуть всем ради победы над этим врагом. Я совершенно осознанно бросился в эту пропасть, и теперь для меня нет пути назад. Вот в чём моя мотивация.