Не смотря на страх, который тут же возник, что меня могут раскрыть, не выплатить денег, я прикусываю губу скрывая улыбку.
Разрешение дано. И пусть иногда, но я могу перестать быть болванчиком говорящим только, да и нет
— А как это отразиться на других обязанностях?
— Никак, не тяни, Майя, — говорит он и растягивает мое имя шипящими звуками.
— Платье. Оно вульгарное. Мне казалось, что даже будучи временной любовницей, — на этих словах, он почему сжимает челюсти и как будто скрипит зубами, но кивает, позволяя продолжать, — Вам не к лицу иметь рядом вульгарную особу, зачем показывать всем, каким играм в постели вы отдаете предпочтение?
Вижу, вижу, как мои слова почесали его чувство собственного достоинства, как ему нравится, что я забочусь о его статусе, и вижу, как ему нравится выбранный мною наряд.
— Это разве не то платье?
— О, нет. То красное, с вырезами, — говорю я с улыбкой, и он улыбается в ответ, от чего внутри живота начинается настоящая буря.
— Но ты нарушила приказ.
— Ваш?
— Я сказал осветлить волосы.
— Вы… — возмущенно соплю и вижу как он откидывается на спинку и кивает на вздыбленную ширинку, а в этот момент перегородка отрезает нас от водителя. — Вы мною довольны, но все равно хотите наказать?
— Ты должна понять, что ослушиваясь моего приказа, ты напрываешься на наказание.
— Но я же не виновата… В этом нет смысла, это не логично.
— А возможно, — он резко приближается ко мне и берет за шею, перекрывая доступ к кислороду, заглядывая в глаза. — Ты меня так завела, что я, весь день думавший от твоих губах, не могу отказать себе в удовольствии трахнуть тебя в рот.
— Может быть после, — прошу с предыханием, и слышу звон ширинки. — После мероприятия.
— Иногда я люблю Москву с ее пробками. Они такие дооолгие, — скалится он и касается кончиком языка моих губ, щекоча их и разнося по телу миллиарды мурашек, разошедшиеся как ток по проводам и заставляя меня невольно приоткрыть рот.
Он перемещает руку с шеи на затылок, где аккуратно трогает замысловатый пучок и наклоняет меня вниз.
— Возьми в рот, Майя, получи свое наказание, и я вознагражу тебя, — хрипит он и буквально насаживает мой рот на темный, в неярком свете салона, член. Он тут же занимает всю ротовую полость. Чувствую солоноватый вкус и невольно сжимаю бедра, из-за влаги которая обильным потоком смачивает трусики.
И я сосу его каменный хер, такой большой, такой гладкий, стараясь активно двигать головой, пока он пролезает в платье рукой и начинает нагло массировать мне грудь, катая между пальцев острые вершины сосков, поражая меня накатившей тут же слабостью.