Член в горле разбухает все сильнее, особенно когда Давид уже забывает о моем комфорте и начинает дергать бедрами все активнее, трахая мой рот и просто снося все выстроенные годами барьеры.
Почему, почему меня не тошнит, почему мне хочется заставить его кончить, потеряться в удовольствии, даже если мне при это будет больно. Это из-за денег? Или я просто ненормальная?
*** Таня ***
О том, что Майя ненормальная думала и Таня, когда та согласилась она ее предложение. Она уже планировала использовать бывшую подружку для своей выгоды, осталось понять, как это сделать. Ведь всегда можно найти того, кому нужны секреты такого человека как Давид Маркович.
Пара кадров, пара минут съемки и новенький БМВ, о котором она так мечтает у нее в кармане. Она уже хотела позвонить Майе на мобильный, чтобы обсудить сотрудничество, как в дверь позвонили.
Она, даже, и не подумав, посмотреть в глазок, открыла дверь и ахнув, тут же захотела ее захлопнуть. Но светловолосый мужчина в кожаной куртке поставил ногу в дверь и толкнул брюнетку в грудь, так что та грохнулась на пол и стала отползать, лепеча, пытаясь хоть как себя спасти:
— Леша, миленький, ты уже вышел?
— А ты сука, я смотрю, очень скучала? — зло ухмыльнулся он, захлопывая двери и сразу стягивая куртку. Он планировал здесь задержаться.
— Очень скучала, времени не было, не могла найти тебя навестить.
Он расхохотался и с размаху заехал ей ногой в живот, а затем нагнулся и перевернув ее начал задираться мини юбку, держа за волосы.
— Пиздоболка. Сейчас я тебя, блядскую шлюху выебу, а потом ты мне скажешь, где моя Майя.
Мой рот в плену его члена, моя грудь в плену его рук, мои чувства в плену обжигающего удовольствия, которое он дарит своими ласками. И я тону в этой лаве ощущений, что обжигает внутренности, сжигает душу.
Хозяин теряется, уже не сдерживается и трахает мой рот, держа затылок, чтобы даже не подумала прервать его удовольствие, а затем дергается, упирается в гланды и заливает мой рот отборной, густой спермой, которую мне приходится глотать.
— Все, глотай, — хрипит он, — до капли.
Он вытаскивает член, некоторое время держит меня внизу, потом поднимает голову наверх, заглядывает в глаза и целует.
Так остро, так нежно, так невозможно глубоко, наверняка ощущая свой собственный сладковатый вкус и продолжая поглаживать мне соски.
Его рука уже потянулась ниже, кончиками пальцев провела по лодыжке, задирая блестящую ткань платья, но в этот момент в перегородку постучали.
— Приехали, Давид Маркович.
Он поджимает губы в недовольстве, и я невольно улыбаюсь на это выражение.