Глава конкурирующей компании, которого мы сегодня встретили, был мил и предупредителен. И он бы мог мне понравиться, если бы не скользкий взгляд. Я и рассмеялась не над его словами, а потому что Лене сделали операцию. Я просто была счастлива
— Нет, — сглотнув, отвечаю и медленно, словно нехотя стекаю ручейком с дивана. К нему в ноги. На колени. Трепещу, хочу его. Смотрю не в глаза, а куда-то на двигающийся ходуном кадык, на мощный разворот плеч, с которых он стягивает пиджак от Армани и ниже, где все еще застегнутым был ремень.
Но это ненадолго.
Очень скоро упругая кожа будет хлестко ласкать мое тело, срывая хриплые постыдные крики наслаждения и погружая меня в мир порока и похоти.
И я хочу доказать, что нет причины быть грубым, ведь я сама готова к подчинению, но он словно не понимает, не слышит меня.
Смотрит зло, неприязненно.
— Расстегни ширинку, рабыня — требует он, и я подчиняюсь. Достаю ремень, покорно вкладываю ему в руку, и освобождаю из плена каменную, шелковую плоть.
Хочу облизать, хочу дать понять, как сильно люблю, но Давид резким движением толкает меня к своему паху. Большим и указательным пальцем давит на щеки и сразу толкает член глубоко в горло.
Ну ладно, я стерплю и это, стерплю насилие рта, стерплю крепкий захват косы.
Вот только острая боль от ремня по спине была настолько неожиданной и сильной, что я дернулась, и хотела выпустить член, спросить, почему он меня не подготовил. Почему не рассказал, в чем будет заключаться сессия.
Но Давид, продолжает держать мою голову, пихает член глубже и снова хлестко бьет по спине ремнем.
Кричу, но член во рту мешает.
Дергаюсь, но рука требует подчинения. Заявляет власть.
— Знай свое место, сука! Блядская тварина!
Это неправильно, так быть не должно! Все наши игры были на добровольной основе, а сейчас он просто насилует меня, избивает ремнем, оставляя обжигающие следы на нежной коже.
— Нравится, нравится когда тебя стегают ремнем, как животное?! — вопит он и я ощущаю тошноту и страх.
Что-то не так…
Я смотрю наверх, чувствуя, как задыхаюсь от члена, как горит спина и попа, как слюна обильно стекает по подбородку и вижу…. Боже, нет! Кричу от ужаса.
Это не Давид, нет!
Это Леша и теперь в его руках полыхающий огнем хлыст, он снова замахивается и обжигает меня новым ударом. Агония проникает в тело, заставляет кричать, захлебываться слезами и острой невыносимой болью, а попу внезапно толкается что-то острое, огромное, разрывает меня надвое! Кричу снова и снова! Умоляю прекратить адские муки.
Не надо, Леша! Не надо, Леша!
Я умру от боли, я просто снова умру от боли! Мне больно! Больно! Помогите! Давид, спаси меня!