— Это здорово, — кажется, он начинает светиться нездоровым энтузиазмом. — Слушай, а как ты относишься…
Следующие полторы минуты мне рассказывают об опаснейших преступных сообществах, запускающих свои щупальца даже в элитные школы.
Оканчивается эта познавательная лекция предсказуемым вопросом:
— Если бы ты знал о чём-нибудь подобном, ты бы сообщил в полицию?
— Вероятно, да, — отвечаю, немного подумав. — Но очень важны нюансы. А вы их сейчас не назвали.
— Нюансы неважны. Вот если бы мы с тобой полюбовно договорились, это было бы здорово.
Ей-богу, он сейчас наверняка многозначительно двигает бровями — но я об этом только догадываюсь, потому что зрение.
Хоть рассказывай ему о том подслеповатом мастере спорта.
— Детектив, я чувствую, что вы на что-то намекаете, — вздыхаю после затянувшейся паузы. — Но не до конца понимаю, чего вы ждёте.
— Мы можем заключить соглашение. Выгодное тебе в первую очередь. — Похоже, меня сейчас сверлят взглядом. Прищуриться, что ли, чтобы видеть лучше? — Если будешь регулярно сообщать о том, что является интересным для меня, я со своей стороны похлопочу в пользу твоего рейтинга. Не пожалеешь, всё честно.
Я бы мог ему ответить, что когда полиция начинает напирать на твою выгоду в отношениях с ними, нужно хватать вещи и бежать поскорее. Но не буду.
Вместо этого спрашиваю:
— Это соглашение будет официальным? Или просто вот так поговорили и поулыбались друг другу?
— Никаких "просто", но и без оформления. Или у тебя есть возражения? Какого плана? — он аккуратно переходит в наступление.
— Насколько помню, здесь, — хлопок по стулу рядом с собой, — даже судьёй нельзя работать до тридцати лет, так?
— До двадцати пяти, если по закону.
— Вот. Это значит, что более молодые не могут решать судьбы достаточно компетентно, так?
— Да, пожалуй, — предполагает Коди, настораживаясь. — Ты это к чему?
— Я тем более недостаточно взрослый, чтобы принимать такие серьёзные решения в одиночку, с учётом что судьба — моя собственная. Детектив, мы можем продолжить этот разговор в присутствии моего полномочного представителя? Я могу посоветоваться с матерью насчёт вашего предложения? Мне бы не хотелось брать на себя обязательства, последствия которых я могу не понимать в силу возраста.
Память предшественника лихорадочно пищит: неприкрытый подкат, чтобы получить в моём лице информатора.
На предмет чего — у меня догадок нет, а содержимое головы умалчивает.
Но это и неважно. Сейчас.
— Ты прав. — Теперь он смотрит на меня серьёзно, без той снисходительной улыбки, что была поначалу. — От лица городского департамента полиции приношу извинения за собственную неточную формулиро… Что?