Внедорожник Макеева сбавляет скорость возле деревушки с милым названием «Журавлиное», а дальше медленно продвигается по ухабистой грунтовке в сторону речки.
Высокий берег, витиеватое русло, ленточкой уходящее к горизонту... Вид зачаровывает, помогает забыться окончательно.
Паша крепко сжимает мою ладонь и подводит ближе. Кажется, сто́ит раскинуть руки в стороны, и с очередным порывом ветра взлетишь!
Мне не страшно! Я уверена, что Макеев не даст мне упасть, а потому, затаив дыхание, подхожу к самому краю, поражаясь величию природы. Ощущаю, как крепкие руки заключают меня в объятия, и не сопротивляюсь! Напротив, в этот момент хочу в них раствориться.
– Здесь так красиво, – шепчу, навалившись затылком на плечо Павла. С ним уютно, безопасно, спокойно.– Откуда ты знаешь про это место?
Макеев молчит, словно борется с воспоминаниями, а потом отмахивается простым «Да так». Но мне хватает и этого.
Сколько мы так стоим, не знаю, но солнце почти скрылось за горизонтом, оставляя на небе багровые разводы. Аромат полевых цветов и стрекотание кузнечиков, щебетание птиц и журчание воды под ногами, а ещё такое тёплое дыхание Павла на щеке – это всё одурманивает меня, побуждая быть смелее.
Мы одни. Здесь больше никого. А моё желание забыться начинает расти в геометрической прогрессии. Знаю, что Макеев не оттолкнёт, а потому быстро поворачиваюсь к нему лицом. Не решаюсь смотреть ему в глаза и концентрирую внимание на маленькой родинке над губой. Павел всё понимает без слов и берёт инициативу в свои руки.
Его поцелуи ласковые и медленные. Он откровенно наслаждается каждой секундой и никуда не спешит. Умоляю себя не закрывать глаза: я должна видеть Павла, я не хочу сравнивать, не хочу вспоминать...
Руки Макеева трепетно и нежно касаются моего лица, затем настойчивее зарываются в волосы и неумолимо спускаются ниже. Его поцелуи становятся более смелыми и откровенными, а дыхание – поверхностным и неровным.
– Давай отойдём от края, – бормочет Паша, отрывая меня от земли. От неожиданности обхватываю его ногами, искренне радуясь, что сегодня додумалась надеть шорты. Повисаю на нём, словно обезьянка, крепко цепляясь за его плечи, а он, продолжая осыпать поцелуями, несёт меня к автомобилю.
Чёрный капот дорогого авто кажется горячим и слишком жёстким, но я не говорю ни слова, когда Макеев опускает меня на него. Пусть так. Лишь бы не думать. Лишь бы вытравить из головы ненавистные воспоминания об Амирове.
И снова касания – нежные, долгие, такие бережные и в то же время наполненные страстью. Они отличаются от безудержных и диких ласк Лероя. Они только мои. Для меня.