Сын его с усмешкой припомнил:
– То есть когда ты золотой унитаз в доме ставил – это было нормально?
Максима Валерьевича усадили, подали стопку. Он все вываливал с полной честностью – иначе и не получалось, но Захар никак не мог до конца понять его отношение к происходящему. Но раз явного негатива не прозвучало, тогда и нечего искать. И все равно почему-то ощущал себя не в своей тарелке. Но, в конце концов, отец у него отменный, всегда его поддерживал. И учил вести себя именно так, как Базука теперь себя ведет.
– Друзья мои приходили? – он успевал задавать важные вопросы.
От отца он и узнал, что Женька, Вера и Никой раньше него вспомнили про единственного достойного соперника в радиусе тысячи километров для своего заклятого врага. Вот ведь черти! Их что же, надо окончательно прижать, чтобы угомонились? И отца они накрутили знатно:
– Я тебя, сын, не критикую – делай что знаешь и по возможности не вляпайся в неприятности. Но курвой не становись. Это никому непростительно, а уж нам – тем более. Потому заучек своих со счетов не списывай, они уже твою задницу прикрывали, на них же лучше полагаться в будущем. Как и на Андрея – молодцы, ребята, что держитесь вместе. Но если ты, Андрюш, моего сына на героин подсадишь, то я тебя по молекулам на весь район расфигачу, не посмотрю ни на заслуги, ни на твоего бензинового папашу. Короче, сын, набей шишек сам, а вот после приходи и старых друзей по дороге не потеряй, это важно. А это что еще за глазастый хмырь? – он поморщился в сторону Рудольфа. – Отойди – несет от тебя чем-то. С такой рожей от девчонок отбоя, поди, нет? – и сам заржал над своей шуткой.
Захару стало тепло, будто бы он наконец-то вспомнил, что никогда один и не был. И провожал отца лично, когда тот решил отправиться домой, но возвращался обратно, все сильнее и сильнее хмурясь. Тупорылых ботаников придушить надо! Чего они постоянно к нему лезут со своим героическим кретинизмом?
Некромант, увидев его лицо, расценил по-своему:
– Я тоже думаю, что от твоего отца будут проблемы. Он рад, что ты пошел по его стопам, но сказал прямо – рынок клиентов у его и нашей организации нерезиновый. Не ударить ли по нему раньше, чем он ударит по тебе, Захар? Или прийти и с чистой совестью обо всем рассказать, организовать самый шикарный синдикат!
Базука уставился на него с полным непониманием. Гнильца в этом человеке давно заметна, но сейчас-то он к чему эту волынку завел? Отец пока даже не угрожает! Захар раздраженно отмахнулся и отправился спать.
Но долго ворочался и не мог собраться с мыслями. Если бы не Андрей, он Рудольфа бы уже давно собственными руками придушил. Но его компанию придется терпеть бесконечно – и потому даже полезно будет начать испытывать к нему хоть какую-то симпатию. Ботанам надо на двух сломанных пальцах объяснить, чтобы больше не совались. Заодно и с Верой встретиться – повод-то совсем неромантический, то есть Захар не будет выглядеть уязвленным отвергнутым придурком. А если отец все-таки начнет угрожать, то его тоже загонять под половицы или по-семейному перетерпеть? Это ж отец ему удар когда-то ставил, он ему первое ружье в детские руки вложил, принципы жизни объяснил и основам матершины обучил – такая благодарность не имеет срока давности. В итоге Захар в своих метаниях остановился на том, что если советы Андрея бывают неприятными, но всегда полезными, то от каждого слова некроманта хочется плюнуть на старые ориентиры и разнести весь мир. Надо просто перестать его слушать.