– Иду, – Базука облегченно выдохнул.
Но уже в дверях их окликнул перепуганный Ромка:
– Вера, ты куда? Ты снова остервозилась?!
Сестра обернулась к нему, но только чтобы бросить:
– Не беси, братишка. Я тебя, конечно, люблю, но лучше не беси. Удачки вам тут оставаться, скандальте потише.
Захар был счастлив – она теперь с ним. Для ее любви больше нет препятствий. И чего раньше нежничал? Надо было один раз решиться – и потом с удовольствием пожинать великолепные плоды. Но в машине после долгого поцелуя, который Вера и начала, все же с трудом вспомнил:
– Ничего, если к Женьке еще заедем? Книгу заберем.
Вера подумала и покачала головой:
– Нет, пусть у них остается. Захар, ты по сравнению с моими друзьями – дебил полный. Так пусть они эту муть и расшифровывают. А я перед ними притворюсь, что ничего не изменилось.
– Останешься с ними? – он удивился.
– Конечно. Это же ресурс! Тупо спускать ресурс только потому, что меня раздражают их нудные цели. Не переживай, они не догадаются.
Базука усмехнулся и, согласившись с аргументом, прибавил газа. На самом деле такой непредсказуемый поворот спровоцирован действиями Рудольфа, а он ему шею чуть не свернул. Надо будет некроманта поблагодарить. Хотя зачем, обойдется.
Он забыл про Рудольфа и про всех знакомых, когда Вера уже в лифте принялась стаскивать с него пиджак. Так долго ждавший этой близости, он немного опешил от ее напора. Девственности его любимая лишалась прямо в прихожей, но до утра он ее вымотал до такого состояния, что она уже даже стонать не могла, не то что говорить.
Когда Вера уснула, Базука вышел на балкон, чтобы продышаться и свернуть улыбкой челюсть. Вот, оказывается, где счастье все время находилось! И жить заново захотелось. И весь город под себя подмять. И еще пару вселенных мимоходом разрушить. Ну а то, что Вера стала другой – это ерунда. Наверное, он будет немного скучать по застенчивой и немного зажатой девчонке, которую надо было завоевывать и каждый день доказывать, что ее достоин. У новой Веры рамок нет, она без рамок как-то сразу стала проще. Зато отныне никаких забот. И из круга шахматистов вычеркнут самый главный, предсказательный, элемент, потому и про них можно забыть.