Но на следующий день она после пробуждения долго лежала и смотрела в потолок, пытаясь переварить новое предсказание – не очень-то легко жить, когда они сыплются настолько часто. Всего секунда, одно почти призрачное движение, но зато какое осознание – прямо лежать теперь до самого вечера и переосмысливать.
А ведь в дурацкой книге об этом тоже было написано, но стало понятно только тогда, когда картинкой плашмя в мозг ударило. Вначале Вере привиделась горгулья на музее – видимо, просто намек на тот счастливый день, когда они источник знаний откопали. Но потом кадр сменился – и сразу расставил по местам разрозненные куски. Не просто так некромант прицепился к Базуке, он ему был нужен для вполне конкретной цели. Захар сам признавался, что его сила растет, он теперь может ее регулировать, но его злой дух еще вызревает, только наполняется мощью. И уже очень скоро он сможет вытягивать из людей трофеи – не только правду, но и способности, если таковые имеются. Забирать себе, если пожелает, или отдавать другим, если они докажут свою пользу. А вот о последнем в книге не упоминалось. Вера видела, как обескураженный Андрей без труда изменил цвет своей рубашки и уставился на упавшего на колени Женьку. Жаль, Рудольф не дожил до того момента, когда избавился бы от своей отвратительной силы и получил бы что-то стоящее. Базука на это способен, хотя и сам пока не догадывается! Единственное, чего он не может: убрать из себя свой собственный злой дух. Но он и не захочет. Вера могла судить по своему состоянию: кто же, заполучив такую свободу от морали, вдруг начнет мечтать себя заново загнать в какие-то тупые рамки? Захару Максимовичу Бойкову повезло невероятно – дух внутри него становится чем-то наподобие центрального процессора, к которому можно подключать неограниченное количество пользователей. К сожалению, только по его желанию.
Она опомнилась, села. Посмотрела на молодого человека, дрыхнущего рядом. Не смогла припомнить его имя, взяла подушку и решила накрыть его симпатичное лицо – посмотреть, как перед смертью дергается. Но потом одумалась, не поддалась неразумному искушению. Куда труп-то девать? Опять в окно выкидывать? Но у нее нет сверхспособности затыкать свидетелям рты, а на дворе белый день.
– Эй, проснись! – она с силой толкнула в голое плечо. – Проснись, говорю, и уматывай! Конец развлекухе.
Парень разомкнул длиннющие черные ресницы. Да, точно, она его в баре как раз за красивые глазки и выбрала. Но теперь следовало как можно быстрее вычеркнуть эту мелкую шалость из своей биографии: