— Нервничаешь, — сказал он утвердительно.
— А ты нет?
— Еще как! Ты столько раз от меня сбегала, что только усилие воли заставляет меня не дежурить под окнами.
Я благодарно улыбнулась. В детстве Мэтту всегда удавалось поднять мне настроение. К счастью, ничего с тех пор не изменилось.
— Чем занимаешься? — спросила я уже благодушно.
— Представляю наш вечер. Ту часть, в которой мы, наконец, останемся вдвоем.
Я густо покраснела, поняв, о чем он. И не стала признаваться, что тоже жду этого момента с трепетом и легким страхом. Наши поцелуи и ласки в последнее время стали запредельно острыми, едва ли не болезненными. Я видела, как тяжело любимому держать все под контролем. Иногда сдерживать приходилось именно меня. Признаться честно, я искренне не понимала, почему в наш просвещённый век мы должны ждать до свадьбы, но Мэтт был твердо убежден, что так нужно. Соглашалась, чтобы не выглядеть озабоченной нимфеткой.
— Эй, Ириска, не молчи. Расскажи, чем занимаешься сама.
— Жду парикмахера.
— Ты, вроде бы, сказала, что она придет в одиннадцать? — осторожно уточнил любимый.
— Так и есть, — вздохнула я.
— Одевайся, — решительно скомандовал мой жених, — буду через десять минут.
— Эээ, — начала я неуверенно, но по фону на видео уже видела, что Мэтт вышел на улицу.
Быстро нацепила летний сарафан, скатилась по лестнице, заскочила на кухню, где мама практически дремала с чашкой в руке, чмокнула обоих родителей, и, прокричав уже из входного холла, что буду через пару часов, выскочила за дверь. День будет жарким. Я накинула льняной пиджачок поверх легкого голубого сарафана, но понимала, что скорее всего, он мне не пригодится.
Услышала шум двигателя буквально через минуту и вышла за калитку — встречать. Мэтт вышел из машины. Потрясающий, невероятно харизматичный мужчина с повадками крупного хищника. Боги, неужели он мой?
В два крупных шага колдун подошел ко мне и, подхватив за талию, приподнял, жадно целуя. Жар сразу разлился по телу до самых кончиков пальцев, очень захотелось скинуть пиджак и прижаться еще крепче к его сильному твердому телу. Местами слишком твердому, но от этого становилось только жарче.
Несколько минут страстных поцелуев, и я обнаруживаю себя прижатой к дверце машины, обхватившей любимого ногами. Сарафан, естественно, задрался до самых бедер, обнажив голые ноги. И это практически во дворе у родителей. Я, конечно, понимаю, что взрослая женщина, и все такое, но все равно как-то не по себе.
Мэтт почувствовал заминку и сразу остановился, чуть отстранившись. Сползла с него, оправила подол и смущенно улыбнулась: