— Прям бумеранг судьбы, — Стан тоже заметил закономерность.
— Да уж. Инга может чувствовать себя отомщенной.
На этих словах рыжий вдруг замер, о чем-то задумавшись, потом глаза его расширились, и он спросил:
— А как зовут твою суккубку?
— Лекса, — мрачно ответил я, — если верить данным в анкете — Александра Еремеева.
— О, боги, — потрясённо выдохнул Стан, — вот это ты попал!
Даже на следующий день, когда я уже сидел в самолёте, направляясь в Чехию, мне казалось, что я все ещё слышу насмешливый хохот рыжего. Хотя согласен — повод для веселья у него был — облажался я по полной. Хуже и придумать сложно — оскорбил и обидел свою начертанную, а потом умудрился принять ее за суккубку, чем снова оскорбил и обидел. Да ты, парень, мастак!
Стиснул зубы так, что можно ставить в график поход к стоматологу. При мысли о том, что я несколько раз чуть не изнасиловал Ингу, мне хотелось убиться об стену. Это ещё хорошо, что ничего не было, а то убиться бы мне помог Ворон. Хотя его я как раз-таки не боялся. Куда страшнее был бы гнев Катерины, но даже он не был самым ужасным. В голове, после откровения Стана, как будто пазл сложился — невинная, наивная, милая Инга Воронич и отзывчивая, горячая и безумно желанная Александра Еремеева теперь в моей фантазии стали единой девушкой, каким-то чудесным образом сочетающей все вышеперечисленное. И вот ее ко мне отношение и было самым важным.
Только проблема в том, что никаких прав на любимую я больше не имею. Представляю, как рад был этот итальяшка, получив нежданно-негаданно такое сокровище в пару. Но ему ничего не обломится. Это моя девочка. И я знаю, что ее чувства ко мне до конца не угасли. Иначе не стала бы она бегать от меня как от чумного. Малышка боялась даже не меня, она боялась себя. Не устоять, уступить, сорваться. Все, что мне нужно — это разворошить пепел и раздуть тлеющий огонек былой привязанности. Костьми лягу, а сделаю это. И итальяшка тут совершенно лишний. Не поверю, чтобы она успела к нему сильно привязаться.
Самая лучшая тактика — это покаяться. Сказать, что да, дурак, не разглядел, думал, что она ещё слишком маленькая для брака, а потом увидел и осознал. Добавить ещё то, что тогда сказал Ворону о проклятии. Мол, не знал, родители твои от меня это скрыли, боялся подвергнуть тебя опасности. Да можно хоть на крови поклясться, что не вру.
Вот только кровью я уже поклялся. Стан ни сказал мне не слова, пока не взял с меня клятву не рассказывать Инге, что я знаю под чьим именем она скрывалась. Она ему доверяла, и этим доверием огневик дорожил. Так что вариант с посыпанием головы пеплом, к сожалению, отпадает. То есть, я, конечно, могу прийти и выдать все про проклятие и про то, что не разглядел, но… Вот только получится так, что в клубе я приставал к совершенно незнакомой девушке, и, не найдя ее, решил воспользоваться запасным аэродромом. Даже в моих мыслях это выглядит хреново, а в девичьей голове — умножай на сто!