Не знаю, почему я бежала. Но знаю, от кого. От него. От моего самого главного будоражащего сна, от моей первой любви, неудачной, несбывшейся, болючей. Превратившейся вот в это. В этого сумасшедшего парня, одним ударом уронившего гору. Страшного в своей необратимости и решительности.
Страшного. Потому что сердце мое с ума сходило совсем не от страха.
Я вывернулась из толпы, забежала куда-то за угол, в какой-то непонятный закуток, оперлась о стену, вздохнула. Перед глазами плыли разноцветные круги, не хватало воздуха. И сердце колотилось сумасшедше.
Черт…
Быстрее отсюда, быстрее… Потом, Лена. Потом ты будешь выдыхать. И приходить в себя. И плакать.
Потом.
Я пошла дальше, по коридорчик, надеясь, что в конце будет что-то вроде запасного выхода, или кухни, или туалета, на худой конец…
Погони я не ждала, видела, как плотно Веню оккупировали зрители и не зрители. Он не скоро вырвется.
И не факт, что захочет меня искать.
А через мгновение, прижатая к стене мокрым, потным, одуряюще пахнущим телом, я поняла, что неверно оценила и расставила приоритеты.
Потому что, неизвестно, как Веня, а вот Черный умел добиваться своего. И идти через преграды.
- Привет, Веснушка…
В коридоре было темно. Но не настолько, чтоб я не видела его лица.
И выражения глаз. Жадного.
Такого жадного, что губы пересыхали, а еще совсем недавно грозившее вырваться, нафиг, из грудной клетки сердце, начало стучать все медленней. И больней.
Веник, похоже, сбежал с ринга, даже толком не вытеревшись, потому что в полутьме кожа его гладко поблескивала от влаги… И чееерт… Это было невероятно заводяще!
Я смотрела в светлые острые глаза, чувствовала за спиной холодную стену, путь к выходу перекрывала мощная татуированная рука. С другой стороны тоже.
- Привет, Веснушка…
Голос хриплый. Взгляд жадный. Ноздри хищно подрагивали, словно… Сдерживался. От чего-то. Каких-то действий.
- Привет, Веник.
Свой шепот я бы даже сама не расслышала. Удивительно, что он смог. Поморщился еле заметно.
- Меня так никто больше не зовет.
- Меня тоже.
Качнулся ближе, еще сильнее сокращая расстояние. До совсем неприличного. Хотя… Со стороны и то, что до этого было, наверно, откровенной прелюдией смотрелось? Подавлением? Принуждением?
По крайней мере, мои сто шестьдесят и сорок пять кило полностью терялись за его двумя метрами и не меньше, чем сотней веса.
Он стал такой большой, мой Веник… Такой мощный. Разве так бывает?
- Ты вырос…
- А ты – не особо…
Он провел пальцами по волосам, отделил прядку:
- Постриглась. Покрасилась.
Пальцы скользнули по щеке, дрогнули. Приподняли за подбородок повыше.