– Ты хотя бы сама знаешь, что ищешь? – не выдержав, спросила Ева, когда они вышли из третьего по счету магазинчика, торговавшего свежей рыбой.
– Разумеется. – Эйла целеустремленно направилась к следующему магазинчику.
Деревянный настил под ногами угрожающе поскрипывал и проминался. Ева боялась, что, если оступится или кто-то из спешащих горожан толкнет ее, она рухнет в непонятную жижу, хлюпающую под досками и подрагивающую по краям от непрочной дороги.
Везде, куда хватало взгляда, царила грязь. Место, в которое ее привела Эйла, было далеко от центральных улиц города, как по расположению, так и по виду.
Ева не боялась испачкаться, но опасалась, что вместе с грязью на нее налипнет и этот невыносимый, пропитавший все вокруг рыбный запах.
– И что же ты ищешь?
– Самую лучшую рыбу!
Ева тяжело вздохнула. Она уже жалела о том, что пообещала Эйле уговорить Кайдена прийти на ужин к семье Морн. Еве удалось выяснить, что воспоминания о ней у остальных людей сохраняются в течение дня и исчезают лишь ночью. Поэтому не было причин беспокоиться, что к вечеру госпожа Морн просто забудет о своем приглашении.
Куда больше Еву интересовало, почему о ней забывали все, кроме юной жрицы… Это могло бы оказаться чем-то невероятным, если бы Эйла не только не забывала про нее каждую ночь, но и понимала, как странно ведут себя люди вокруг.
Кайден полагал, что это из-за дара жрицы. Воля Сенана нарушала саму структуру наказания, которое создал Сэбел, и в то же время оказалась неспособна ее разрушить. Силы двух богов были неравны.
Это могло оказаться ключом к спасению из наказания, и Ева была уверена, что ради этого Кайден не только согласится присутствовать на ужине, но еще и будет хорошо себя вести.
– Потому что твой брат заслуживает только самого лучшего, – тихо произнесла Эйла.
Ева решила сделать вид, что не слышала ее слов. Ей проще было и дальше притворяться сестрой Кайдена, чем придумывать историю их знакомства.
Они были на пороге рыбного магазинчика, Эйла потянулась к ручке простой, грубо сколоченной двери, когда та распахнулась.
Ева едва успела схватить ее за шиворот и дернуть назад, спасая от удара. Эйла сдавленно охнула, когда ворот ее простого серого платья больно врезался в горло.
Дверь с грохотом ударилась о стену магазинчика и задрожала.
На деревянный настил вывалились два сцепившихся между собой мужчины. Многоголосый гул толпы был не в силах заглушить ужасающий визг одного из них.
Мужчина сверху, массивный, широкоплечий, в простой рубахе, доходящей ему до голых волосатых коленей, почти не шевелился, ткнувшись своему сопернику носом в сгиб шеи, он лишь дергал головой. Второй верещал, бил ногами и, вцепившись двумя руками во всклокоченные темные волосы, пытался оттянуть от себя голову противника.