Ева злилась на Кайдена и весь день избегала его, предпочитая общаться с пассажирами поезда и все больше убеждаясь: все, что ей рассказал Кайден, – правда. Люди охотно разговаривали с ней, рассказывали, кто они и куда едут, угощали конфетами или сушеными фруктами, но стоило Еве задать по-настоящему интересующие ее вопросы, как ее будто переставали слышать.
Когда поезд остановился и проводники спустили лестницы, Ева, не задумываясь, схватила шинель, лежавшую на диванчике рядом с баром, – кто-то из пассажиров выходил покурить, от ворота отчетливо пахло табачным дымом. Никто не обратил на это внимания, ее не окликнули и не потребовали вернуть чужую одежду.
Накинув шинель на плечи и подняв воротник, Ева неуклюже сбежала по лестнице и, не оглядываясь по сторонам, нырнула в здание вокзала. Двустворчатые тяжелые двери поддались с трудом и громко захлопнулись у нее за спиной.
Ева поежилась и осмотрела полутемный безлюдный зал. Белый, холодный, с арочным сводом и двумя рядами тяжелых скамей из темного дерева. В дальнем конце зала виднелась еще одна дверь.
Ева поспешила туда и нашла зал поменьше. С уютными на вид диванчиками.
Выбрав самый дальний и темный угол, она решила дождаться отбытия поезда там. Не надеясь вернуться домой, она собиралась попробовать обжиться в этом мире. Ни сложностей, ни тяжелой работы Ева не боялась и была уверена, что сможет жить где угодно, только бы у нее был теплый угол и полный желудок.
А Кайден пускай в одиночестве развлекается в этом адском поезде смерти.
Стоял он не дольше двадцати минут, показавшихся Еве вечностью.
Наконец послышался протяжный гудок. Еще через некоторое время поезд с уютным чух-чуханьем отъехал от вокзала.
Выждав еще минут десять, Ева медленно выбралась из кресла и вернулась в главный зал. Он был тихим и безлюдным.
Слишком чистым и опрятным, чтобы оказаться заброшенным… но пустым.
В кафе на втором этаже пахло свежим кофе. На столике у окна лежал надкушенный бутерброд.
Еву прошиб холодный пот. Кайден говорил, что все люди в поезде мертвы, поэтому они не обращали внимания на критические несоответствия… например, на вымерший вокзал. Ведь с обрыва сорвется только поезд. Погибнут только пассажиры, все остальные продолжат жить как ни в чем не бывало. Например, работники этого вокзала.
«А что, если во всем этом мире сейчас нет ни единой живой души, – подумала она, холодея, – кроме тех, кто едет сейчас в поезде?»
Мысль эта была сумасшедшей, устрашающей и достаточно правдоподобной одновременно. Хотя, пожалуй, не самой страшной.
Ева старательно гнала от себя подозрение, что это все и не целый мир вовсе, а один его небольшой кусок, застрявший в безвременье. И если она попробует отойти подальше от вокзала, то провалится в пустоту.