Западня для Людоеда (Фед) - страница 164

— Справлюсь. Комар вымотан и изможден, да еще с подавителями магии.

Посол застыл у открытой двери с тарелкой, на которой были несколько лепешек и сыр. Во второй руке он держал большую кружку с водой. За ним наготове стояли рыцари с оружием.

— Степь запомнит нашу встречу, — поздоровался Роберт традиционным приветствием на успо.

— Степь мертва, — хрипло проговорила пленница на сенто. — Что вам нужно?

— Это вам нужно поесть.

— Оставьте и проваливайте.

— Я делаю это по собственной воле, — сказал он и смело вошел внутрь.

— Вы глупец.

— А вы слишком слабы, чтобы встать. Поэтому не принимаете ничего, что мы оставляем у входа.

— Наблюдательный глупец, — пробормотала убийца, чуть расслабившись. Не имеет смысла строить из себя опасного противника, если тебя раскусили.

— Я предпочитаю, чтобы меня назвали Робертом. Но такая красотка может звать меня, как ей захочется.

Она рассмеялась, но резко оборвала себя, поморщившись от боли.

— Я тебя не убью пока. Хотя могу задушить голыми руками.

— Премного благодарен.

Старик поставил рядом с девушкой еду так, чтобы она могла дотянуться, но уходить не спешил.

— Тут прохладно, возьмите, — он снял с себя тартан и накинул ей на плечи. — Я также принес вам бинты и огненную воду, чтобы промыть раны.

— Спасибо, — шокировано прошептала она.

— Релдон мне рассказывал о вас.

— О том, что я глупец?

— Напротив, — на ее губах появился намек на улыбку. — Но у вас слишком много слабых мест для дипломата. Сострадание, например.

— Это не слабость. Наоборот. Оно открывает гораздо больше возможностей, чем жестокость.

Она отвернулась и встретилась взглядом с Артуром. Он подошел к двери, всем видом показывая, что готов при малейшем намеке на опасность для Роберта броситься внутрь в любую секунду. Девушка отсалютовала ему кружкой, поддразнивая.

— Мара. Моё имя Мара Таш, мессер Стригидай.

— Рад знакомству, — улыбнулся посол, выходя из стеклянной камеры, ставшей тюрьмой для Антиволна.

Глава 28 — Ссора

Шепот притворялся все это время.

Подлый негодяй и предатель!

Киру предупреждали, что имперцам веры нет, а она поддалась слабости и доверилась ему.

И кому? Самому Людоеду!

Он намерено унизил ее, играл и забавлялся, пользуясь ее глупостью и наивностью.

Досаде не было предела. Он надругался над ней, растоптав остатки доверия и детских иллюзий, которые несмотря ни на что все еще теплились где-то внутри.

Любой плевок в душу отравляет ее часть, а что делать, когда окатили с головы до ног? Вот и она не представляла.

Кира плотней завернулась в одеяло, села на самый край кровати и уставилась в упор на мужа, подражая матери. Одним негодующим взглядом Королева могла кого угодно заставить испытывать чувство вины и смущения. Молчать, смотреть с укоризной и очень редко и медленно моргать оказалось нелегко, а в исполнении принцессы выглядело нелепо. Но момент был настолько неловким, что ничего другого на ум не пришло.