– Какая же ты бедовая, нахалка, – шиплю себе под нос, аккуратно опуская ее на брезент.
Обернувшись, вижу, что мой конь, испугавшись грома, убежал, а телефон я целенаправленно оставил в доме, не желая отвлекаться на звонки. Блин, вот это повезло, называется…
До дома мы точно не дойдем в такой ливень, да и нести ее на руках просто верх неприличия. Вся надежда на то, что Муса побеспокоившись отправится нас искать, ведь Лила еще при мне сказала всем, что отлучится совсем ненадолго, чтобы отправить срочные платежки, а прошло порядка нескольких часов с ее отъезда на ферму.
– Эй, Лила, – откинув мокрые волосы с лица, осмотрел я ее на предмет серьезных травм.
Руки-ноги вроде целы, а ощупывать ее ребра на предмет переломов я точно не решусь. То, что дыхание у девушки нормальное немного притупляет беспокойство, да и лицо, к счастью, не пострадало, но голову я все же исследую, запуская пальцы под густые спутавшиеся волосы и обнаруживаю на затылке внушительную шишку.
– Как же ты умудрилась с лошади свалиться, госпожа наездница? – качаю головой, понимая, что именно с ней могло произойти.
Она ведь утром уехала верхом, а сейчас я нахожу ее по дороге на ферму, без лошади. Надеюсь только, что упала она, когда возвращалась обратно, потому что в ином случае могла пролежать на земле без сознания несколько часов, а это уже серьезно.
Беру в свои ладони ее маленькие руки и понимаю, что они хоть и прохладные, но не ледяные. Растираю их, чтобы согреть, потому что мы с ней оба успели промокнуть под дождем, и изо всех сил стараюсь не смотреть на то, как тонкая кофта облепила полную девичью грудь.
– Давай, Лила, просыпайся, – повторяю, глядя на ее неподвижное лицо.
Протянув пальцы, осторожно касаюсь щеки, отводя в сторону прилипшую прядь волос, и слегка похлопываю так, чтобы не трясти ей голову в случае сотрясения мозга.
– М-м-м… – начинает недовольно постанывать она, слава Богу, приходя в себя.
– Тише, – придерживаю я ее, когда она, встретившись со мной взглядом расширившихся от шока глаз, пытается резко подняться. – Да не дергайся ты!
Прижимаю девчонку плечами к импровизированной лежанке, чтобы не делала резких движений и не навредила себе, на что она тут же хмурит брови.
– Не кричите на меня! И уберите руки, что вы делаете?! – начинает брыкаться эта идиотка, выводя меня из себя своей истерикой.
– Спасаю тебя, неблагодарную! – рычу с досадой, отходя от нее на шаг и со злорадством наблюдая за тем, как она, сев, тут же валится обратно. – Головушка закружилась? – ехидно интересуюсь, не сумев удержаться.