На следующее утро отец украсил входную дверь декоративными гвоздиками, правда такого рисунка я не видела ни у кого, больше всего узор на двери напоминал странные буквы и фигурки зверей, которые в учебниках истории можно увидеть в разделе «Наскальная живопись древних людей». Да и гвоздики были какие-то странные, черного металла, чуть кривоватые, но на фоне красной кожи это смотрелось даже стильно.
Глава вторая
А так бывает?
Я смотрелась в зеркало, мы с отражением были довольны друг другом. За прошедшие летние дни волосы выгорели на солнце и удачно дополняли загорелую кожу, юбка мини плотно облегала стройные бедра, пухлые губы пикантно приоткрыты, позволяли увидеть краешек белоснежных зубов, грудь уверенно приблизилась к двойке, глаза смотрели наивно и бесхитростно.
— Что встала, одна что ли? — мерзкий голос одновременно с болезненным толчком под ребра мгновенно разрушили очарование момента.
Моя ответная реакция была почти безукоризненна — аккуратное движение бедром, и мерзкое существо с воплем отлетело в сторону. Полет был недолог, ноги существа заплелись, руки судорожно схватились за висящий на вешалке плащ отца, треск рвущийся материи сопровождал падение вниз плаща и маминого пальто. Улыбка непроизвольно растянула мои губы, но, к сожалению, ненадолго. Через мгновение, из-под кучи одежды появилась до невозможности перекошенная девичья физиономии, обрамленная иссиня-черными локонами и квартира наполнилась пронзительным визгом:
— А что она меня бьет!
Тут же раздались приближающиеся шаги. Ну вот, я в очередной раз наступила на грабли. Мерзкое существо, не прекращая вопить, торжествующе улыбалась. Ну да, я опять попалась ей на крючок. Да и насчёт мерзости физиономии я немножко преувеличила. По общепринятым каноном красоты, существо не вполне мерзкое, а, по мнению многих, даже весьма симпатичное.
Возможно, если бы я не жила в этой квартире, и я бы так считала. Но, увы, я живу здесь, и ничем иным, чем мелкой пакостью эту девочку я считать не могу. А как бы вы относились к особе, которая последние десять лет, каждый день отравляет вашу жизнь, пусть даже это родная сестра Стелла. В коридоре потемнело. Фигура отца заполнила дверной проем. Он аккуратно выдернул сестру из кучи упавшей верхней одежды. Та, содрогаясь от рыданий, прижалась к нему, трогательно обхватив его талию тонкими ручками. Голос малютки прерывался всхлипами, тело дрожало. Прижав голову к боку отца и судорожно втягивая воздух между горестными всхлипами, девочка лепетала:
— Она меня, а я ничего…
При этом Стелла успевала показывать мне язык и корчить рожи. Твёрдый взгляд отца привычно придавил меня: