Татарские могилы находились напротив стрелки, делящей реку на два рукава, которые километров через пять вновь смыкались в единое русло. Это была большая поляна, окруженная густым еловым лесом. Поляна была местами покрыта порослью молодой ивы. На открытых местах густо росла брусника, но народ сюда не ходил, место считалось нехорошим.
У среза воды из песка торчало несколько валунов, я постелила на один из них сложенную куртку, которую взяла с собой на всякий случай, усевшись поудобнее, мечтательно уставилась на реку. Солнце пригревало, синоптики обещали еще неделю хорошей погоды, волнения, связанные с поступлением в ВУЗ остались позади. Мошка уже не беспокоила, ветерок приятно обдувал тело. Можно было, не торопясь, погрузится в себя, наслаждаясь негой и покоем.
Наверное, я слегка задремала, потому что следом события понеслись галопом, не давая осмыслить происходящее и сориентироваться. Мой амулет внезапно ожог мне кожу, но не успела я открыть глаза, как почувствовала, что моя голова погружена в воду, которая хлынула в нос и род. Я хорошо плаваю, но, в первый момент, меня накрыла волна паники, я не понимала, что со мной случилась и где я. Отчаянно загребая руками, я инстинктивно рвалась вверх, к поверхности, вода жгла легкие, запаса воздуха практически не осталось, когда моя голова вырвалась из толщи воды, я стала отчаянно кашлять, одновременно втягивая в себя сладкий воздух. Наверное, только через минуту я смогла прокашляться и прочихаться, ухватится за какое-то бревно, болтающееся рядом, и ко мне вернулась способность мыслить.
Я барахталась метрах в пятидесяти от берега. На месте Татарских могил стояли какие-то чумы и постройки, которые я бы назвала балаганами. Несколько низкорослых человеческих фигур стояло на берегу, о чем-то перекрикиваясь, и тыча пальцами куда-то за мою спину. Одеты они были в невообразимо грязную одежду, типа мешок из-под картошки. Я попыталась развернуть бревно, чтобы посмотреть, что может быть важнее, чем утопающая на глазах у народа барышня, и чуть от неожиданности не выпустила мое спасательное бревно. Вместо красивых кистей с тонкими пальцами и аккуратным маникюром за бревно цеплялись прокопченные, покрытые цыпками и царапинами детские ручки с обгрызенными ногтями. В это время бревно чуть-чуть повернулась, и передо мной открылась еще более удивительная картина. Там, где еще полчаса назад уверенно разрезала речную волну потрепанная жизнью, но вполне современная самоходная баржа, сейчас творилось полное безобразие.
По фарватеру, глубоко зарываясь в воду, шли четыре большие лодки, полные отчаянно налегающих на весла людей. В отдалении виднелась еще пара судов, которые были похожи на классические русские струги, во всяком случае, на носу были вырезаны какие-то морды, а на мачтах хлопали по ветру рваные паруса. Нос первого струга окутался белым облаком, через секунду до меня донесся хлопок выстрела. От передней группы лодок отделился какой-то ялик, который шустро заскользил в мою сторону. Я не знала, что мне делать. Плыть к берегу, к толпе замарашек, я не хотела, поэтому, посчитала безопасней болтаться на бревне, чуть подгребая ногами, чтобы течение не унесло меня в протоку.