На речке мы находимся до самого вечера и сейчас располагаемся в «Беседка-баре», праздновать победу на выигранные же деньги. Их хватает и на пиво, и на лёгкий перекус. Вскоре к нам подтягиваются и остальные завсегдатаи этого места, в том числе и Аня.
Последняя окатывает меня холодом высокомерия во взгляде, но мне плевать, ведь я сижу на коленях у Ромы, греясь в теплоте его рук.
– Не обращай на неё внимания, – тихо говорит Рома. – Она лает, но не кусается.
– Вы встречались, да? – смотрю я на него, затаив дыхание.
– Недолго и уже очень давно, – дёргает он вверх одним плечом.
– А почему расстались?
Рома сужает глаза и криво улыбается:
– Ты очень догадливая, мышка. Наверняка и сама знаешь ответ.
Наверняка. Но хочу услышать это от него.
– И всё-таки? – тоже щурюсь я.
– Ладно, – хмыкает он. – В какой-то момент она захотела больше того, что я могу дать. Стало легче оттого, что я сказал это вслух?
– У нас другой случай, – говорю я тихо. – Мы оба заранее знаем продолжительность наших отношений. Захотеть большего мы просто не успеем, – шучу я.
– Надеюсь, – выразительно кивает он, очевидно намекая на мою неспособность контролировать собственные чувства.
Досадненько. Впрочем, намекает он не зря. Но я готова к последствиям. По крайней мере, надеюсь, что готова.
– Сомневаешься в себе? – вновь шучу я. Словно мне нравится ходить по тонкому льду. – Ведь я слишком интересная и…
Договорить я не могу и стыдливо опускаю глаза. Не такая уж я и смелая, как мне хотелось бы быть.
– Манящая, – обжигает его шёпот, вызывая трепет в моей груди. – Но за себя я уверен, мышка.
Ну вот. Сама напросилась. И это неприятно кольнувшее сердце чувство – расплата за неумение держать язык за зубами. И оно меня, очевидно, ничему не учит, потому что с губ срывается очередной опасный вопрос:
– Но почему ты считаешь, что любовь для слабых?
– Ксю, – предупреждает он, чуть хмурясь.
– Мне интересно узнать, – виновато улыбаюсь я.
Рома долго смотрит на меня, словно всерьёз обдумывает мой неуёмный интерес, а затем выдыхает:
– Наверное, будет полезно тебе рассказать. Но не здесь.
– А где? – загораюсь я.
Рома тихо смеётся, а затем вводит меня в ступор тем, что касается ладонью моей скулы, притягивая моё лицо к своему и коротко, так, что я не успеваю ни подготовится, ни осознать, что это реально случилось, целует, спрашивая следом: